Один из первых пострадавших за веру новомучеников – священник Александр Хотовицкий, последний ключарь Храма Христа Спасителя перед его уничтожением. Протоиерей Михаил Рязанцев, первый ключарь воссозданного Храма Христа Спасителя, ответил на вопросы «ТД» о судьбе священномученика Александра, церковном почитании новомучеников и статусе патриарших соборов Москвы в советское время и сегодня.

Протоиерей Михаил Рязанцев

– Сведения довольно скудные, поскольку был уничтожен не только сам Храм Христа Спасителя, но и воспоминания о тех, кто здесь служил.– Отец Михаил, священномученик Александр Хотовицкий был последним ключарем Храма Христа Спасителя до его разрушения в 1931 году. Что Вы могли бы рассказать о деятельности отца Александра на этой должности?

Известно, что священник Александр Хотовицкий получил назначение в Храм Христа Спасителя после служения в Америке и в Финляндии.

Если быть точным, в 1914 году закончилось его послушание в Америке и он был переведен в Гельсингфорс (Хельсинки), поскольку обладал миссионерским даром, даром убеждения и даром проповеди и многих протестантов еще в Америке привел к православию. Очевидно, священноначалие сочло для него возможным потрудиться в Финляндии, где, хотя это была территория Российской империи, тоже было много протестантов.

И вот после этого в августе 1917 года он получил назначение на должность ключаря Храма Христа Спасителя.

– В чем заключаются обязанности ключаря? Для современного человека смысл этого слова далеко не очевиден…

– Обычно ключарем является священнослужитель, который отвечает за ризницу, церковные сосуды и ценности, которые хранятся в храме. Если настоятелем храма является правящий архиерей или, как в случае с кафедральным собором Москвы, Святейший Патриарх, старший священник храма называется ключарем.

Сегодня должность ключаря Храма Христа Спасителя включает в себя не только хранение ризницы, но и организацию богослужений, как патриарших, так и вседневных. Как видно, к ключам это имеет совсем не такое большое отношение. Хотя в какой-то степени это действительно хранение ключей от ризницы.

Священномученик Александр Хотовицкий

Спасителя? – Что известно о жизни отца Александра Хотовицкого в период после его назначения на должность ключаря Храма Христа

– Тогда он был еще в сане протоиерея и, как мы знаем, на годы его служения в Храме Христа Спасителя, с 1917 по 1924, выпали тяжелые испытания для всей Русской Православной Церкви и, в частности, для Храма Христа Спасителя.

Отец Александр участвовал в Поместном соборе 1917-1918 годов.

Что касается храма, до революции 1917 года он находился на государственном обеспечении. То есть ремонтные, реставрационные работы, выплаты жалования священнослужителям осуществлялись за счет государственной казны. Государство взяло на себя заботу о материальном содержании храма, поскольку он был не просто церковным зданием, но еще и памятником погибшим во время Отечественной войны 1812 года.

Когда после революции в государственном содержании было отказано, отец Александр явился инициатором создания общества по поддержанию Храма Христа Спасителя и обратился с воззванием к современникам, москвичам и всем, кому был дорог этот храм с тем, чтобы не дать разрушиться этой святыне. Дело в том, что к тому времени стали разрушаться горельефы, которые, кстати, были сделаны не из мрамора, а из «протопоповского камня» – особого известняка, который добывали под Москвой.

Отец Александр надеялся, что какие-то добрые люди, имеющие денежные средства, могли бы помочь в этом деле. В своей квартире он собирал людей, которые были неравнодушны к судьбе Храма Христа Спасителя, и они обсуждали, как помочь храму. Советские карательные органы увидели в этом контрреволюционную деятельность, а сами собрания представили как тайные и антисоветские.

В 1924 году отец Александр был арестован и обвинен в утаивании церковных ценностей. Прокурор Вышинский требовал смертной казни для всех, кто вместе с отцом Александром был в числе обвиняемых, но в то время выносились не такие жестокие приговоры, как в 30-е годы. Отец Александр был сослан в Туруханский край на несколько лет.

Храм Христа Спасителя до разрушения

Что касается Храма Христа Спасителя, как известно, после революции он недолго принадлежал Русской Православной Церкви. В 20-е годы его захватили обновленцы, и до самого разрушения в 1931 году никаких работ по реставрации, ремонту и уходу не проводилось.

– Известно что-нибудь о деятельности отца Александра в период его служения в храме Ризоположения?

– Поскольку отец Александр был обвинен в преступлениях против советской власти, ему было запрещено проповедовать. Церковные современники рассказывали о нем как о замечательном священнике с прекрасным голосом, который с высоким духовным, религиозным чувством совершал богослужения, но никогда не проповедовал, потому что это было ему запрещено.

Летом 1937 года отец Александр снова был арестован. Мы проводили исследование и в архивах ФСБ нашли сведения о том, что 19 августа, в праздник Преображения Господня, ему был вынесен смертный приговор и в этот же день отец Александр был расстрелян. Одно время мы думали, что он покоится на Бутовском полигоне. Однако, по данным архивов ФСБ, протопресвитер Александр Хотовицкий вместе с другими расстрелянными был похоронен в братской могилев районе Донского монастыря, там, где сейчас крематорий.

Больше ничего не известно, потому что в архивах судебных заседаний ничего, кроме того, о чем я сказал, не сохранилось. Больше могли бы рассказать участники процессов, очевидцы, современники. Но время было такое, что люди, которые о чем-то знали, предпочитали молчать, чтобы не оказаться в местах не столь отделенных. И все воспоминания того времени ушли вместе с людьми.

– Вам не приходилось видеться с современниками, близкими отца Александра?

– К сожалению, нет. Кончено, времени прошло много. Если бы можно было пораньше вернуться к идее воссоздания Храма Христа Спасителя, когда многие из современников отца Александра еще были живы, мы могли бы почерпнуть больше сведений. Возможно, у кого-то сохранились какие-то сведения в домашних архивах, но пока об этом не известно.

– Известно что-то о супруге отца Александра, об их детях?

Икона священномученика Александра Хотовицкого

– Протопресвитер Александр Хотовицкий прославлен в сонме новомучеников и исповедников российских. С одной стороны, эти святые канонизированы Церковью, с другой – их почитание не очень распространено. С чем это связано? – Ничего. Детей, насколько знаю, не было.

– Это вопрос закономерный, ведь это те святые, которые были не только нашими соотечественниками, но для многих и современниками. Многие почитают святых в основном за то, что по их молитвам происходят исцеления, совершаются чудеса, а если это просто святой, к сожалению, какого-то особого отношения к нему нет. Порой, когда смотришь на современный уровень духовной жизни наших верующих людей, мелькает мысль: «А не бесплодны ли были труды и страдания новомучеников?». Потому что общецерковного их почитания со стороны верующих мирян нет. Конечно, не думаю, что, глядя на нас, новомученики отказались бы пойти на свою Голгофу, но иногда кажется, что мы не в полной степени достойны их трудов и их страданий.

Память об их подвигах должна существовать, чтобы, прежде всего, в будущем не повторился период гонений на Церковь. А ведь это зависит от нас. Конечно, всякое бывает. Возможно, если какие-то притеснения начнутся, тогда и вспомнят о тех людях, которые уже прошли через эту ситуацию, и будут искать у них помощи.

– Что делать, чтобы распространить их почитание? Что делается конкретно в отношении памяти отца Александра Хотовицкого?

– Мы в Храме Христа Спасителя всегда в молитвах к нему обращаемся. Думаю, что и в храме Ризоположения совершается его почитание.

– Вы служите молебен в день его памяти?

– Дело в том что, отец Александр был расстрелян на Преображение, а канонизирован в праздник Введения Пресвятой Богородицы во Храм. Поэтому в эти дни, конечно же, первенствуют двунадесятые праздники. Но на следующий день после Введения мы всегда служим службу священномученику Александру по чинопоследованию службы новомученикам и исповедникам российским.

– Когда была написана его икона?

Фото, с которого написан парадный портрет

А вот на стене в моем кабинете – парадный портрет отца Александра. Наши художники по моей просьбе писали его с фотографии. Теперь он присутствует здесь как один из клириков Храма Христа Спасителя.-Впервые икону отца Александра Хотовицкого мне привезли из Америки. Она была написана в Американской Православной Церкви, ведь там он почитался до его канонизации у нас, в России. А ко дню канонизации был сделан список с американского образа. Сейчас он находится в Алексеевском приделе Храма Преображения, где у нас совершается крещение.

– Тропарь и кондак были составлены в Америке?

– Нет, они были написаны ко дню канонизации.

– До революции старшим священником города Москвы был настоятель Успенского собора московского Кремля. После революционных катаклизмов 1917 года старшими священниками считался настоятель собора Богоявления в Дорогомилове, а после его разрушения – настоятель Богоявленского собора в Елохове. Теперь, после воссоздания Храма Христа Спасителя, как соотносятся между собой статусы московских кафедральных соборов?

– Успенский собор, несмотря на то, что имеет статус музея, до сих пор является Патриаршим собором. В отношении кафедрального собора Москвы произошла коллизия, которая, может быть, не совсем соответствует канонам: у нас таких соборов не один, а два.

Когда воссоздали Храм Христа Спасителя, чтобы не умалять достоинство Богоявленского собора в Елохове, был принято такое компромиссное решение: Храм Христа Спасителя – кафедральный собор Патриарха как главы Русской Православной Церкви, а Богоявленский – кафедральный собор правящего архиерея города Москвы, то есть, на самом деле, тоже Святейшего Патриарха. Никакими бумагами и постановлениями Синода или Епархиального собрания это не обозначено, и, тем не менее, такое распределение существует.

– Как в период после ареста отца Александра шла линия преемства титула старшего священника Москвы?

– Вести эту линию от отца Александра неправильно, потому что главным священником кафедрального собора Христа Спасителя был не он, а настоятель (ведь до Поместного

Богоявленский собор в Елохове

– А после избрания Патриарха? собора Патриарха на Руси не было) .

– Провести эту линию четко невозможно, потому что после смерти патриарха, к сожалению, возникли трагические коллизии с местоблюстителями. Время было такое, что о первенстве вообще не было речи, все старались как-то спасти Церковь и служили на тех местах, где приходилось, без рассуждения о том, кто первый, кто последний.

После избрания патриарха Сергия, когда начали совершать богослужения в Елоховском кафедральном соборе, его настоятелей стали возводить в сан протопресвитера. Протопресвитером был отец Николай Колчицкий, отец Иоанн Соболев, отец Виталий Боровой, в последнее время – протопресвитер Матфей Стаднюк.

В период гонений линия жизни нашей Церкви имела «белый пятна», и провести ее возможно только пунктирно.

– Сегодня многое изменилось. Вместо годовщины революции, 7 ноября, мы празднуем День народного единства. По церковному календарю – празднование в честь иконы Божией Матери Казанская. Храм Христа Спасителя – один из символов новой Росси. Перед ним, как и перед всей Церковью в последние два года встали новые задачи. В чем Вы видите, с одной стороны, продолжение традиций, а с другой – изменение роли и функций соборного храма при XVI-м Патриархе Московском и всея Руси?

Храм Христа Спасителя. Современный вид

– Я очень не люблю слово «роль», когда оно применяется к жизни Церкви.
Церковь, начиная с Патриарха Сергия: патриарх Алексий I, патриарх Пимен. И всегда Богоявленский собор являлся образцом церковной жизни, и священники для служения в этом храме подбирались так, чтобы были и грамотными, и добрыми, и опытными в духовной жизни.Если говорить о кафедральном соборе, в период гонений Богоявленский собор был местом, где, прежде всего, совершали богослужение люди, которые возглавляли Русскую

Со времени воссоздания Храма Христа Спасителя функции кафедрального собора несколько расширились. Если в период гонений людям, особенно молодежи, запрещали ходить в храмы, причем главным образом на Рождество, на Пасху (хотя богослужения совершались), сейчас кафедральный собор Храм Христа Спасителя не только открыт для всех желающих, но мы видим, как на торжественные патриаршие богослужения приезжают государственные деятели. И это не какой-то их долг, как первых лиц государства. Мы на самом дела видим, что люди приезжают сюда не просто постоять со свечкой в руках, но что-то у них в душе происходит во время богослужения.

Как человек, который 11 лет иподьяконствовал у покойного патриарха Пимена и в течение продолжительного времени участвовал в богослужениях в Богоявленском соборе, я всегда старался и стараюсь в своей деятельности продолжить московскую традицию совершения богослужения. Потому что в нашем богослужении есть определенные качества, присущие именно Москве. Надеюсь, в какой-то степени это нам удается.

В последние годы в Храм Христа Спасителя привозят мощи святых, почитаемых во всем православном мире. Когда в этом году в Россию прибыла десница святителя Спиридона Тримифунтского, предполагалось сразу отвезти ее в Даниловский монастырь, который был инициатором приезда. Но Святейший патриарх сказал, что сначала святыня она должна побыть в кафедральном соборе. Одна из причин – то, что Храм Христа Спасителя для многих, особенно иногородних – очень хороший ориентир, его легко найти в Москве и, следовательно, большее число верующих может поклониться святыне. Приметное местонахождение – одно преимуществ из кафедрального собора.

Протоиерей Михаил Рязанцев в алтаре Храма Христа Спасителя

– Что Вы имеете в виду, говоря об особенных качествах московских богослужений?

– Это трудно объяснить. Просто везде, в любом храме должны быть порядок и чистота, благолепие и домашняя атмосфера, в которую людям хотелось бы прийти, чтобы существовала забота о святынях храма. Как мне кажется, московские храмы как раз этим отличались в особой степени.

Как-то к нам еще в советские времена приехал один батюшка из Ленинграда. Побывав в московских храмах, он был как-то приятно удивлен тем, как в них поддерживается благолепие. Но об этом трудно рассказать, нужно как-то почувствовать это особое духовное настроение. Может быть, это ощутится после того, как человек побывает в разных местах.

Возвращаясь к теме кафедрального собора, отмечу, что святейший патриарх Алексий II, назначая сюда клириков, очевидно, имел в виду что здесь священники будут сталкиваться со многими проблемами. И они должны иметь достаточные образование и духовный и жизненный опыт, чтобы ответить на возникающие вопросы. Ведь кроме того, что сюда приходят люди, которые составляют приход Храма Христа Спасителя (таких немного, примерно 100-150 человек), сюда заходят и те, кто находится в Москве проездом и у кого, например, находится свободное время между поездами или самолетами. Многие хотят побывать в нашем храме, в том числе и жители мест, в которых храмов нет. Но душа-то просит духовной поддержки. И мы своими силами, трудами стараемся эту поддержку оказать. То есть здесь и миссионерство в какой-то степени.

Храм Христа Спасителя

Сюда приходят люди, совершенно далекие от Церкви и православной веры, для которых это место прежде всего – памятник Отечественной войне 1812 года (ведь, проходя по галерее храма, можно воссоздать картину боевых действий от начала до окончания войны). Но, в любом случае, нет ни одного человека, который остался бы равнодушен, посещая Храм Христа Спасителя. Надеюсь, что хоть в малой степени посещение храма будет иметь следствием то, что человек задумается о своей жизни и своем назначении. В этом мы видим миссию всех, кто сегодня трудится в Храме Христа Спасителя.

О практике прохождения ставленнического сорокоуста

Ценный опыт, который в последние десятилетия появился в Русской Православной Церкви, — это практика «сорокоуста» для тех, кто недавно принял благодать священства. О том, как ставленники постигают богослужебные традиции и с какими трудностями сталкиваются, рассказывает ключарь Храма Христа Спасителя протоиерей Михаил Рязанцев. ПДФ-версия

— Ваше Высокопреподобие, как и почему появилась практика для ставленников в кафед-ральном соборном Храме Христа Спасителя? Как она изменилась за последние годы?

— Эта традиция сформировалась при Святейшем Патриархе Алексии II. Ранее на приходах рукополагали мало, в основном это происходило в духовных учебных заведениях. Когда же современная церковная жизнь уже получила достаточное развитие, возникла и необходимость, и возможность введения практики для ставленников. Она длилась ровно 40 дней, это был в полном смысле слова сорокоуст.
В разных епархиях практику проходят по-своему. Надо сказать, что в Московской городской епархии бо́льшую часть иерейских хиротоний сейчас совершает сам Святейший Патриарх Кирилл, потому что считает, что должен лично познакомиться с человеком, на которого будут возложены руки.

Священник вечером того же дня после хиротонии приходит в наш храм и начинает служить. Кроме Храма Христа Спасителя, рукоположенных священнослужителей могут направить для этого в Богоявленский собор в Елохове, в храм Вознесения Господня у Никитских ворот или в храм Мартина Исповедника.
Изначально речь шла именно о 40 Литургиях подряд. Но не так давно к богослужебной практике прибавилась еще и практика социального служения. Сначала решили попробовать урезать богослужебную практику до 30 дней, а на оста-вшиеся 10 клирик поступал в распоряжение епископа Пантелеимона — руководителя -Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению.

Но в итоге оказалось, что этого срока недостаточно, чтобы освоить основные премудрости богослужения. На последнем расширенном заседании Епархиального совета я обратился к Его Святейшеству с просьбой вернуть 40-дневные богослужения, и это решение было принято. Считаю, что этот срок — минимальный для того, чтобы практикант почувствовал себя уверенно. Ставленнический сорокоуст проходят и священники, и диаконы. Это не только совершение Божественной литургии, но и другие чинопоследования и требы. Все начинается со служения молебнов, потом вводим молодого священника в совершение Таинств крещения и венчания.

— Люди, которые приходят крестить своего ребенка или венчаться, не против, чтобы Таинство совершал неопытный священник?

— Возражений у нас никогда не было. Кроме того, если новорукоположенный не имеет достаточно знаний, он сначала в течение определенного периода времени сослужит более опытному клирику, смотрит на все со стороны. Конечно, многое зависит от предшествующего опыта человека. В течение первой недели мы смотрим, понимает ли он, как схватывает суть — быстро или ему нужна «раскачка».
Уровень подготовки ставленников, которые сейчас приходят к нам, разный. От очень хорошо подготовленных, которые буквально за три дня все осваивают, хорошо знают служебник и готовы показать свои знания на практике, до тех, кто с трудом ориентируется в своих новых обязанностях.

— Но ведь молодой священник после духовных школ уже должен знать литургику на определенном уровне?

— По моему мнению, раньше, когда семинария была средним учебным заведением, там давали более серьезную подготовку именно к совершению богослужения. Например, у нас литургику, а также предмет «Практическое руководство для пастырей» преподавал будущий митрополит Астраханский и Камызякский Иона, который тогда был благочинным Покровского академического храма. На уроках мы в основном занимались практическими вопросами, можно сказать, что по ним нас прямо «натаскивали».
Преподаватель добивался, чтобы мы усвоили порядок богослужения, и то, что он нам привил и объяснил, до сих пор держится в голове. Да, мы мало занимались вопросами истории богослужения. Зато, когда пришли служить, все нам было знакомо и понятно. Сейчас в семинариях главный акцент делается на науке, языках и других предметах. И мы замечаем, что не все семинаристы считают важным уделять достаточное время практической литургике.

Но помимо знаний, полученных в духовных школах, сегодня существует еще и особая подготовка перед хиротонией. Эти обязанности распределены по викариатствам. Где-то более серьезно к этому подходят, где-то менее, и, к сожалению, слабая подготовка всегда очень -заметна.
Святейший Патриарх Кирилл в последнее время все больше обращает внимание на подготовку молодых священников. Сейчас к этому начали подходить более строго. Ранее, если клирик проходил практику неудовлетворительно, это оставалось только на его совести. Теперь после окончания сорокоуста мы пишем характеристику — насколько, по нашему мнению, человек подготовлен к самостоятельному служению.

— Может ли быть курс продлен по необходимости или, наоборот, сокращен для преуспевающих кандидатов?

— Таких случаев у нас пока еще не было. Хотя в воспитательных целях клирикам приходится и «грозить»: будешь практиковаться, пока не научишься правильно служить.
Даже за 40 дней человека невозможно научить всему. Литургию они могут освоить, совершение треб, Таинств, молебнов и прочих служб, а вот, скажем, великопостные службы могут остаться без должного внимания, потому что не все проходят практику в этот период. Или наоборот — те, кто служит у нас во время Великого поста, не так часто служат Литургию.

— Для молодых священников практика в Храме Христа Спасителя — это сложное испытание? Не слишком ли тяжело новорукоположенному служить ежедневно, без выходных?

— Введение ставленнического сорокоуста преследовало чисто практические цели. Потому что, когда человек приходит служить, он -сначала может чувствовать себя неуверенно, бывает и дрожь в голосе или в коленях. Боится не туда повернуться, сделать что-то не так…
Мы стараемся объяснить молодому священнику, что волноваться не стоит. Ведь он пришел сюда, чтобы учиться, и поэтому не должен бояться ошибок. Конечно, сложнее, если человек делает одну и ту же ошибку каждый раз на одном и том же месте. Но чаще всего исправляется — в этом и есть личностный рост, совершенствование.

Очень хорошо, если после практики молодой священник попадает к опытному настоятелю. А вот если его самого назначают настоятелем и на него сваливается множество попечений, то это уже труднее. Поэтому я советую пользоваться моментом, когда можно только служить и полностью вникнуть в суть богослужения. Читайте служебник, и лучше между службами, а не во время, когда надо не только смотреть последование молитв, но и видеть, что происходит вокруг! Практика — это время, когда ты освобожден от всех других своих обязанностей. Оно дается на постижение практического смысла богослужения.
Бывает, что после месяца практики чистый служебник оказывается весь испещрен комментариями, пометками, указаниями. Думаю, в будущем такая книга становится для священника дорогой памятью об этом времени.

— Когда проходит волнение и появляется хотя бы минимальный опыт для молитвы? К пятой, к десятой службе?

— Это сложный вопрос. Вероятно, это происходит, когда новые священнослужители покидают стены этого храма. Недели две после хиротонии клирик приходит в себя, потом у него, образно говоря, начинает проясняться сознание, и он уже ориентируется в своих действиях. Затем полученные навыки нужно закрепить. Я всегда говорю: нужно почувствовать опору под ногами, а все остальное приходит с опытом. Необходимые основы в результате осваивают все, но дальше многое зависит от личности священнослужителя.
Разумеется, нельзя обобщать, потому что иногда приходят уже подготовленные клирики. Мелкие огрехи бывают у всех, практика существует как раз для того, чтобы их убрать.
В духовном смысле, поскольку человек на первых службах часто возбужден и боится ошибиться, говорить о какой-то сугубой молитве трудно. Я сам через это проходил. Со временем приходит и спокойствие, и уравновешенность, и уверенность в своих священнодействиях, и тогда уже начинаешь молиться как должно. Это приходит уже после сорокоуста.

— Кроме волнения, с какими еще психологическими и духовными проблемами сталкиваются молодые священники?

— Мой опыт показывает, что молодым священникам нужна духовная поддержка. В этом году было принято решение, чтобы новопоставленный священнослужитель два раза в неделю мог общаться с духовником по вопросам своего состояния. Это очень своевременно. Надо помнить, что служение не происходит только механически, есть и духовная, и душевная сторона. На личность и труд священника влияет также и то, как выстроены взаимоотношения в его семье, и то, как изменилась его жизнь после рукоположения. Тут, конечно, могут подстерегать какие-то проблемы. Эти вопросы и надо обсуждать с духовником.

Вообще 40 дней — не такой большой срок, чтобы можно было испытать все разнообразие чувств и психологических состояний, которые проходит священник после рукоположения. Если приходят люди, которые сильно волнуются, то хорошо, если к концу практики они начинают действовать увереннее. А если приходят уже с определенным опытом, тогда могут служить даже сразу с явным удовольствием. Бывает и так, что клирика рукополагают, а он уже где-то несет послушания: в епархии или в викариатстве, и ему приходится между службами заниматься еще и своими служебными обязанностями. Таким людям, конечно, сложнее.

— Что должно быть итогом практики — знание наизусть чинопоследования? Есть ли практические «секреты» в обучении?

— Очень важна степень самоподготовки. Хочется уже сейчас пожелать алтарникам или диаконам, которые думают о священническом сане, чтобы они не замыкались на своих обязанностях и смотрели шире. Кто знает, когда Промысл Божий призовет к служению? Хорошо заранее начать готовиться к принятию сана.
То, что происходит в алтаре, например, во время Херувимской песни, — происходит в динамике, и, конечно, священник должен уже знать все диалоги с диаконом, успеть снять покровцы со священных сосудов и покрыть их воздухом. Как правило, именно на этом практиканты стопорятся, и никто ничего не может вспомнить. К этому моменту надо готовиться.

Что касается «секретов», то, например, стал уже классическим способ удерживать под локтем книгу во время каждения. Без этого иногда поначалу руки «разлетаются» и уголь может вылететь. Или еще все повороты учу делать только через правое плечо. Многие делают по-другому. Конечно, ничего сакрального в этом нет, но, когда все делается чинно и по определенному порядку, это помогает прихожанам, не рассеивает внимание, не отвлекает от молитвы.

— Как вы сами, будучи молодым священником, справлялись с трудностями, о которых сейчас рассказали? Что было самым сложным и насколько ваша практика отличалась от той, которая есть у молодых священников сейчас?

— Лично я не проходил сорокоуст в том виде, в каком его проходят сейчас. Меня рукоположили в диаконы, когда я еще иподиаконствовал у Святейшего Патриарха Пимена. Мое служение было в основном на его службах в субботние и воскресные дни, да и то не всегда, поэтому диаконская практика у меня небольшая — всего год. После священнической хиротонии меня назначили в Новодевичий монастырь. Когда я туда пришел, у меня тоже не было сорокоуста, но мне помогали старшие священники. Для меня лично это не было какой-то особой проблемой. Мой отец был священником, и я все видел с детства. Пожалуй, трудностью было вникнуть в смысл читаемых молитв. Хотелось успевать не только совершать какие-то необходимые действия, но и молиться от всего сердца, а это не получалось.

Но я достаточно уверенно себя чувствовал даже на первых службах. И потому мне не понятно, как иногда так получается, что рукополагаются дети священников, а у нас на практике потом оказывается, что их знаний недостаточно.

— Кто еще, помимо Патриарха Пимена, был для вас образцом служения?

— Главным примером для меня был мой отец — протоиерей Иоанн Рязанцев. Кроме того, когда я служил в Богоявленском соборе, мне посчастливилось служить вместе со многими достойнейшими священнослужителями. Например, такими, как протопресвитер Виталий Боровой, протопресвитер Матфей Стаднюк. Он подавал нам пример: приходил на раннюю Литургию и читал записки, а потом шел служить позднюю Литургию.

В Новодевичьем монастыре я учился у священников Леонида Кузьминова, Сергия Суздальцева. Они были разными по характеру и менталитету, но этих пастырей объединяло особое благоговейное отношение к богослужению. Эти люди прошли если не через прямые гонения, то через серьезные унижения точно. И когда они принимали сан, они знали, на что идут, но у них была вера и желание послужить Богу и людям. Это чувствовалось: они шли не за карьерным ростом, о котором, к сожалению, иногда помышляет нынешнее духовенство. Никто из них об этом не думал. Такие примеры были у меня перед глазами, и я сейчас стараюсь им подражать, продолжать московскую традицию богослужения.

— Какие особенности служения Литургии, характерные для этих замечательных пастырей, вы считаете важным донести до молодых священников?

— Московская традиция служения всегда отличалась благолепием, богослужение было красивым и вдохновенным. Я помню еще в советские времена, как к нам в гости приехал священник из Ленинграда — они вместе с моим батюшкой учились в семинарии. Когда они поездили по нашим московским храмам, то гость удивился: «Как у вас благолепно в храмах! Красота, чистота, порядок». Ясно, что он имел в виду не красоту архитектуры или интерьера, а именно отношение к храму как к святыне. У нас даже бабушки прибирались в храмах после окончания службы с особенной любовью — чистили подсвечники, протирали полы, каждый уголок. Это делалось не просто по обязанности. Люди воспринимали храм как святое место, где должен быть особый порядок.

Я часто говорю диаконам, которые у нас проходят практику, что служение начинается с выхода на ектению. Он еще ничего не произнес, а люди уже видят его и настраиваются. Одно дело, когда он выходит опрятный, идет благоговейно, уверенной поступью, спокойно. Но если опрометью «вылетают» из алтаря и начинают торопливо или небрежно совершать крестное знамение, то это очень нехорошо.
Настроение священнослужителя всегда передается людям. Если диакон или священник благоговеет перед тем, что он делает, то это благоговение по особому Божиему произволению переходит на людей. И даже не только на молящихся, но и на тех, кто заходит в храм из любопытства.
В Храме Христа Спасителя и клирики, и другие служащие стараются сохранить дух традиционного московского богослужения. Поэтому молодые священники могут получить здесь хорошую практику. Нельзя сказать, что это какой-то очень большой опыт, но хотя бы главному они успевают научиться.

Из книги святителя Симеона Солунского (кон. XIV в. — 1429) "Премудрость нашего спасения":

"Принимая на всё благословение от архиерея, в течение седмицы <пресвитер> ежедневно совершает Литургию по Уставу, чтобы научиться своему делу и чтобы священнодействие продолжалось непрерывно в течение семи дней, означающих <символически> всю земную жизнь нашу, и дабы, совершив служение в теперешней жизни, достигнуть <небесного> бесконечного священнослужения и непосредственного общения со Христом. При этом, как получи-вший великий духовный дар, он должен, по числу даров духовных, в течение стольких же дней непрестанно совершать дела благодати".

В преддверии праздника Рождества Христова ключарь Храма Христа Спасителя протоиерей Михаил Рязанцев рассказывает о святынях кафедрального собора, иконах с интересной историей, старинном Евангелии, которое выносят только 2 раза в год, а также отвечает на вопрос о елках и корпоративных праздниках, которые якобы проходят в Храме.

Отец Михаил, какую святыню Храма Христа Спасителя Вы бы назвали главной?

Думаю, что главной святыней является частица Ризы Господней. Не так давно мы сделали для нее особый аналой, и теперь она помещается у правого клироса отдельно от других святынь.

Второй по значимости святыней я считаю частицу Ризы Пресвятой Богородицы. Она хранится в общем мощевике вместе с другими святынями, и в настоящее время мы делаем для нее особый аналой, который будет расположен у левого клироса, симметрично аналою с частицей Ризы Господней. Это делается для того, чтобы все, кто приходит в наш храм, могли по отдельности приложиться именно к этим великим святыням.

Кроме этого, у нас есть гвоздь Креста Господня и прочие святыни .

Думаю, если задать вопрос о главной святыне Храма Христа Спасителя москвичам, большинство назовут мощи святителя Филарета, а о частицах Риз и не вспомнят. Как Вы считаете, почему?

Боюсь, что, к сожалению, многие москвичи не назовут и мощи святителя Филарета. Часто бывает, что люди приходят в наш храм, видят раку с мощами святителя и спрашивают: «А кто это?». И приходится им рассказывать, кем был святитель Филарет, какое духовное влияние он оказал на историю нашей Церкви и какой интеллектуальный вклад внес в проектирование и создание Храма Христа Спасителя.

Наверное, о том, что у нас находятся частицы Риз, мало кто знает, потому что об этом нигде не было сказано публично. И потом, они ведь были переданы в наш храм не так давно, а раньше находились в Музеях Московского Кремля и поэтому не были широко доступны для поклонения. До революции, например, частицу Ризы Господней выносили для поклонения верующим один раз в год - в день ее положения в Москве. Это был большой московский праздник, и множество народа стекалось, чтобы помолиться перед этой великой святыней и приложиться к ней.

Потом Риза хранилась в запасниках Музеев Московского Кремля.

19 августа 2000 года, в день великого освящения Храма Христа Спасителя, по благословению Святейшего Патриарха Алексия II и с разрешение дирекции Музеев Кремля мы с крестным ходом обнесли частицу Ризы Господней вокруг храма, и весь этот день она пребывала в Храме Христа Спасителя. Конечно, потом мы вынуждены были отдать ее обратно в музей, и только в 2007 году по просьбе покойного Патриарха Алексия II было принято решение передать ее и некоторые другие святыни, которые также хранились в кремлевских музеях, Русской Православной Церкви.

Нам передали и Ризу Господню, и Ризу Пресвятой Богородицы, а кроме того - гвоздь Креста Господня, мощи святого равноапостольного великого князя Владимира, святого великомученика Феодора Стратилата, великомученицы Евфимии Всехвальной, преподобного Михаила Малеина, Иоанна Крестителя, Василия Великого и главу святителя Григория Богослова.

Святыни были переданы в исторических ковчегах, что, конечно, было некоторым спорным моментом, потому что для музеев эти ковчеги представляли ценность. Но нашлись люди, которые оплатили изготовление копий этих ковчегов, в которые мы и переложили частицы мощей. Таким образом, ковчеги были возвращены в музеи, а святыни, которые не представляли ценности для светской истории, остались в Церкви.

В первое время мы выносили частицу Ризы Господней только на субботу-воскресенье. Но в наш храм приезжает множество паломников из разных городов и стран, не все имеют возможность прийти именно в выходные дни, поэтому мы сочли возможным и необходимым, чтобы она пребывала в храме и была доступна верующим в любой день.

Какова история частиц Ризы Господней и Ризы Божией Матери, как они попали в Москву?

Что касается частицы Ризы Господней, не совсем понятно, что это за Риза. Один из вариантов предания гласит, что это хитон Спасителя, полученный по жребию одним из воинов, присутствовавших при Распятии. Согласно другой версии, Риза Спасителя - это не хитон, а другая верхняя одежда - плащ (гимантий), потому что хитон просто нельзя было бы позже разделить на части: он бы распустился, так как был вязаным. Так или иначе, Риза Господня была перенесена в Иверию (Грузию), где хранилась в древней столице - Мцхете, в Патриаршем соборе Светицховели.

В 1617 году Грузию захватил персидский шах Аббас II. Его солдаты разорили храм и передали Ризу шаху. В 1625 году шах, по настоянию русского посла, прислал Ризу в дар царю Михаилу Федоровичу. Патриарх Московский Филарет (Романов) собрал достоверные сведения о Ризе Господней, и только после этого она была торжественно положена в Успенском соборе Московского Кремля. В честь этого события был установлен ежегодный праздник Положения Ризы Господней в Москве, 10 июля по старому стилю (23 июля - по новому). Впоследствии фрагмент Ризы Господней был разделен для того, чтобы отправить частицы святыни в крупные города империи. В 1918 году частица ризы Господней, которая хранилась в алтаре Успенского собора Московского Кремля, была перенесена в Крестовоздвиженский монастырь, а после его закрытия конфискована и помещена в фонды Музеев Московского Кремля.

Частица Ризы Божией Матери в XIV веке Дионисий Суздальский привез на Русь из Константинополя. В числе прочих святынь она находилась в так называемом «ковчеге Дионисия», который был значимой реликвией московских великих князей. После октябрьского переворота 1917 года частица Ризы Богородицы попала в Музеи Московского Кремля. В наш храм ее передали в 2008 году.

Более точных сведений об истории этих реликвий у нас нет.

В Храме Христа Спасителя находится икона Божией Матери «Смоленская» с очень необычной историей...

У нас в храме есть две Смоленских иконы.

Одна, XVI века, пребывает в нижнем храме.

Этот образ имеет трагическую судьбу: его распилили на 4 части и готовились переправить за границу, но что-то не сложилось, и каким-то образом он попал к моему знакомому художнику - реставратору. Он отреставрировал эту икону, соединил четыре части так, что следов распила практически незаметно, и решил, что Храм Христа Спасителя - достойное место для размещения этого большого старинного образа. Сейчас он находится слева от иконостаса, возле Тихвинского придела.

Вторая икона находится в верхнем храме у мощей святителя Филарета. Это знаменитая чудотворная икона Божией Матери «Смоленская - Устюженская» из города Устюжна Вологодской губернии.

Изначально икона пребывала в местном соборе, после революции в храме сделали музей, и икона стала музейным экспонатом. Потом она куда-то пропала, может быть, ее тайно вывезли или выкрали, и в какой-то момент появилась на одном из заграничных аукционов. Некий благотворитель выкупил эту древнюю икону, и в период своего первого президентства Владимир Владимирович Путин преподнес ее в дар Святейшему Патриарху Алексию II. По благословению Святейшего икона была передана в Храм Христа Спасителя в особом киоте, и было решено, что она будет пребывать здесь до тех пор, пока Устюженский собор не будет передан Церкви.

Надо сказать, к нам в храм приезжали люди из города Устюжна и просили, чтобы икона пока осталась в нашем храме, потому что боятся, что она снова может пропасть и уже вряд ли будет возможно снова ее найти.

Какие еще иконы с необычной историей есть в кафедральном соборе?

Икона святителя Николая из города Бари, которая находится в нижнем, Преображенском храме с правой стороны, у придела Алексия человека Божия. Этот образ сделан итальянским художником в 1994 году. Я не случайно употребляю именно это слово - «сделан» - потому что икона выполнена в достаточно редкой технике и не просто написана красками, но и содержит в себе аппликации из полудрагоценных камней.

Изначально икона была помещена в городе Бари в базилике, в которой пребывают мощи святителя Николая. Видя, с какой любовью русские паломники приезжают поклониться святителю, создавший ее художник принял решение передать образ в дар Русской Православной Церкви, и по благословению Патриарха Алексия II он был принесен в Храм Христа Спасителя, один из приделов которого посвящен святителю Николаю.

Интересен путь, который икона проделала из Бари до Москвы. По морю она была привезена в Одессу, из Одессы по суше ее пронесли и провезли до Москвы через несколько епархий Русской Православной Церкви, причем на протяжении всего пути перед ней совершали молебны, пели акафисты. Многие, зная об этом, приходят к нам в храм, преклоняют колена перед этим образом и, как рассказывают, через это изображение святитель Николай подает людям свою помощь.

В декабре 2012 года в наш храм была передана еще одна икона святителя Николая, которая связана с именем великой певицы Галины Павловны Вишневской, которую мы отпевали совсем недавно - 14 декабря.

В 1979 году муж Галины Павловны, Мстислав Леопольдович Ростропович, купил икону в одном из лондонских антикварных магазинов. Образ святителя Николая долгое время хранился в их семье и был очень почитаем. В последние годы жизни Галина Павловна приняла решение передать икону в Храм Христа Спасителя, зная, что один из его приделов посвящен святителю Николаю, и намеревалась осуществить это 19 декабря этого года. Для певицы 19 декабря было значимо не только как общецерковный праздник святителя Николая, но и как очень памятная личная дата: 19 декабря 1961 года Анна Андреевна Ахматова, услышав по радио, как Вишневская поет «Бразильскую бахиану №5» Эйтора Вилла-Лобоса, написала посвященное ей стихотворение:

Женский голос как ветер несется,
Черным кажется, влажным, ночным,
И чего на лету ни коснется -
Все становится сразу иным.
Заливает алмазным сияньем,
Где-то что-то на миг серебрит
И загадочным одеяньем
Небывалых шелков шелестит.
И такая могучая сила
Зачарованный голос влечет,
Будто там впереди не могила,
А таинственный лестницы взлет.

Но Господь распорядился иначе: 11 декабря Галина Павловна скончалась. На 9-й день, который приходился как раз на 19 декабря, ее дочери Елена и Ольга, исполняя волю почившей матери, принесли икону в наш храм.

Родные Галины Павловны Вишневской у иконы святителя Николая, которую передают в Храм Христа Спасителя по ее воле. 19 декабря 2012 года. Фото www.xxc.ru

Образу святителя Николая необходима определенная реставрация. После того, как она будет сделана, мы найдем для иконы подобающее место, на котором она будет находиться постоянно.

Есть в нашем храме еще одна интересная икона - образ Спасителя из южного придела верхнего храма, изготовленный одним из православных людей Грузии. Образ этот не привлекает к себе внимания какими-то красками или художественными особенностями, но с ним связана особенная история. Человек, который изготовил его, вместе с супругой пешком пронес его из города Кутаиси в Москву в Храм Христа Спасителя. Единственное место, где супруги проехали на машине - Карачаево - Черкесия, потому что им запретили нести образ Христа по территории этой мусульманской республики.

Наверное, нельзя не упомянуть и знаменитый образ священномученика Александра Хотовицкого?

Да, такую икону больше нигде не найдешь. Протопресвитер Александр был последним ключарем первого Храма Христа Спасителя, и было желание каким-то образом запечатлеть память о нем в нашем храме.

Первоначально священномученик Александр был канонизирован в Американской Православной Церкви. Естественно, там был написан его образ, и я попросил сделать с этой иконы список, но только приблизить его к нашей традиции. Так в нашем храме появилась первая небольшая икона священномученика Александра, которая сейчас расположена в нижнем храме. Но хотелось, чтобы образ отца Александра присутствовал в самом Храме Христа Спасителя, и по моей просьбе художник Никита Нужный, который принимал участие в росписи нашего храма, написал икону священномученика Александра в полный рост, стоящего как бы у стены внутри Храма Христа Спасителя. На мой взгляд, получилось очень удачно.

Симметрично этой иконе в правой части храма располагается образ святителя Тихона, Патриарха Московского и всея Руси, созданный тем же художником. Как известно, после долгих десятилетий Синодального периода именно в нашем храме схиархимандрит Алексий вытянул жребий и произнес имя будущего Патриарха: «Тихон». И хотелось, чтобы память об этом моменте в нашем храме тоже была как-то запечатлена.

Одно из сокровищ храма - старинное Евангелие. Что это за книга и как она попала в храм?

Это напрестольное Евангелие времен императрицы Елизаветы Петровны.

Протодиаконы выносят старинное Евангелие времен императрицы Елизаветы Петровны. Великая вечерня 7 января 2012 года. Фото www.patriarchia.ru

В наш храм оно было передано по завещанию покойного митрополита Волоколамского и Юрьевского Питирима для особо торжественных праздничных богослужений. Когда я был иподиаконом у патриарха Пимена, в храме святителя Николая в Хамовниках было большое старинное Евангелие, которое выносили в престольный праздник, когда служил Патриарх. Вспомнив об этом, решили такую традицию поддержать и установить в Храме Христа Спасителя. По благословению приснопамятного Патриарха Алексия II наше старинное Евангелие выносится только дважды в год: на великую вечерню в день праздника Рождества Христова и на Пасхальную великую вечерню. Обычно его выносят два протодиакона, потому что одному человеку поднять 30-килограммовую книгу не под силу.

Святейший Патриарх читает Евангелие, стоя в Царских вратах, и это придает богослужению особенную торжественность. В остальные дни Евангелие хранится у нас в ризнице.

В алтаре храма находятся шесть подлинных отреставрированных полотен художника В.П. Верещагина. Есть ли возможность хотя бы иногда выносить их, чтобы можно было посмотреть?

Вынести их из алтаря невозможно, потому что это громадные полотна 6 на 3 метров.

А почему было решено оставить эти шедевры в алтаре, где их не видит никто, кроме священнослужителей? Ведь, к примеру, фрагменты «Тайной вечери» из разрушенного храма выставлены в Музее Храма Христа Спасителя.

От «Тайной вечери» ничего не осталось, кроме этих фрагментов, а полотна Верещагина сохранились полностью, и после реставрации их решили поместить на прежнее места. Некоторое время назад один художник делал с них репродукции, которые можно было приобрести у нас в лавке с иконами. Сейчас мы с ним не сотрудничаем, но эти полотна можно найти в альбомах, посвященных Храму Христа Спасителя.

Порой у нас бывают крайности: мощи воспринимаются или как магический предмет, благодаря которому совершаются чудеса, или же, напротив, видятся как нечто ничего не значащее, к чему относятся с равнодушием и невниманием. Как правильно относиться к мощам?

Сейчас практически в каждом храме Русской Православной Церкви есть частицы мощей тех или иных святых, появилась возможность привозить мощи или частицы мощей из одних городов и стран в другие. Порой это происходит несколько бесконтрольно, поэтому Святейший Патриарх создал специальную комиссию по перевозу мощей, так что сейчас перемещение святынь регулируется священноначалием и приводится в должный порядок.

К сожалению, приходится наблюдать, что у некоторых из наших верующих людей вошло в привычку приходить в храм, искать реликвии и стремиться приложиться к как можно большему их количеству: считается, что чем больше святынь поцелуешь, тем больше благодати получишь. В этом есть опасность, потому что в этой погоне за количеством человек может попросту потерять духовное настроение, расположение и благоговение, которое должно быть при виде святыни. Помню, с каким благоговением мы приезжали в Троице-Сергиеву лавру, чтобы приложиться к мощам преподобного Сергия Радонежского. Это было целое событие! И все внимание было сконцентрировано на этой встрече с преподобным и молитву у раки с его мощами и ни на что более не рассеивалось.

К святыне нужно подходить, не думая, что, если мы приложимся к ней, она непременно произведет на нас какое-то магическое воздействие и мы станем лучше, чище, здоровее, богаче. Чтобы стать чище и лучше, нужно произвести определенную работу внутри себя и прикосновение к святыне может только помочь нам в этом духовном делании и совершенствовании, вдохновить, придать сил и радости. Разумеется, у мощей происходят чудесные явления и исцеления, но это зависит от веры и состояния человека и от того, что желает для нас Господь. Надо помнить, что, надеясь получить помощь, мы обращаемся ни в коем случае не к частице мощей, а к святому, который незримо присутствует рядом с ними и через святыню может подать нам помощь, если на то будет воля Господа.

Отец Михаил, сейчас, в дни новогодних каникул, многие возмущены тем, что в Храме Христа Спасителя проводятся елки, корпоративы и концерты. Насчет корпоративных праздников возникают вопросы на протяжении всего года. Как возможно, чтобы такие вещи проводились в помещении храма?

Спасибо за этот вопрос, потому что он постоянно возникает. Как бы мы ни объясняли, что бы ни говорили, почему-то сознание людей не воспринимает наши слова. Журналисты - я не знаю, почему, то ли специально, то ли по незнанию, то ли потому что им все равно, что говорить публике, - постоянно говорят о том, что в храме проводятся эти мероприятия. Один из последних примеров - прошедшая по телевидению новостная передача про благотворительный концерт Пласидо Доминго и Хосе Каррераса, который проходил в Зале Церковных соборов. Я сам видел, как корреспондент, стоя напротив Храма Христа Спасителя и показывая на него, говорил, что вот, сегодня вечером в главном кафедральном соборе страны поют мировые знаменитости. Это была ложь, потому что Каррерас и Доминго давали концерт исключительно в Зале Церковных соборов, ни о каком выступлении в храме речи не было и быть не могло.

Еще раз хочу сказать, что в самом храме, там, где совершается богослужение, никаких елок, концертов, корпоративов, автомобильных стоянок и автомобильных моек нет. В Храме Христа Спасителя совершается только богослужение. Мероприятия проводятся в Зале Церковных соборов и трапезных палатах.

А разве эти помещения не относятся к храму?

Зал Церковных соборов с храмом никак не соединен и не имеет к нему никакого отношения. Он был построен не на церковные, а на бюджетные деньги правительства Москвы. Им, равно как и трапезными палатами и вообще всем комплексом, распоряжается не Церковь, не те, кто служит в Храме Христа Спасителя, а Фонд Храма Христа Спасителя - организация, которая никаким образом не связана с Московской Патриархией. Наряду со множеством светских там проходят и церковные мероприятия, например, Архиерейские и Поместные соборы, Епархиальные собрания московского духовенства.

То есть с просьбой об аренде Зала Церковных соборов и трапезных палат обращаются не к Церкви, не к Патриарху и не к Вам?

Нет. Это все - к Фонду. И поскольку Фонд управляет этими помещениями, мы никак не можем влиять на мероприятия, которых проходят в этих залах, будь то концерт или корпоратив. С нами их никак не согласовывают.

Если Церковь не владеет этими помещениями и, условно говоря, приходит туда, условно говоря, «в гости», значит ли это, что для церковных мероприятий - например, патриарших трапез, Архиерейского собора и так далее - эти залы также приходится арендовать?

Если трапезы или мероприятия (например, Архиерейский собор или Епархиальное собрание) проходят в присутствии Святейшего Патриарха, Фонд не берет арендную плату. Но если мы хотим, скажем, провести детскую елку или молодежный вечер в трапезной палате или в Зале Церковных соборов, то должны заплатить за аренду.

А почему в этом году Епархиальное собрание московского духовенства проходило не в Зале Церковных соборов, как в прежние годы, а в самом Храме Христа Спасителя?

Обычно Епархиальное собрание проходило раньше, чем начинались елки, и Зал Церковных соборов был свободен, в нем не были установлены декорации, которые сложно поставить и демонтировать. В этом году собрание состоялось почти перед самым Новым годом, когда все елки были уже распланированы и декорации смонтированы, поэтому было решено собраться в самом храме. Многим это понравилось, потому что была более церковная обстановка. И Святейший Патриарх сказал, что в будущем году Епархиальное собрание также будет проходить в самом Храме Христа Спасителя.

Ценный опыт, который в последние десятилетия появился в Русской Православной Церкви, - это практика «сорокоуста» для тех, кто недавно принял благодать священства. О том, как ставленники постигают богослужебные традиции и с какими трудностями сталкиваются, «Журналу Московской Патриархии» () рассказывает ключарь кафедрального соборного Храма Христа Спасителя г. Москвы протоиерей Михаил Рязанцев.

Ваше Высокопреподобие, как и почему появилась практика для ставленников в кафед­ральном соборном Храме Христа Спасителя? Как она изменилась за последние годы?

Эта традиция сформировалась при Святейшем Патриархе Алексии II. Ранее на приходах рукополагали мало, в основном это происходило в духовных учебных заведениях. Когда же современная церковная жизнь уже получила достаточное развитие, возникла и необходимость, и возможность введения практики для ставленников. Она длилась ровно 40 дней, это был в полном смысле слова сорокоуст.

В разных епархиях практику проходят по-своему. Надо сказать, что в Московской городской епархии большую часть иерейских хиротоний сейчас совершает сам Святейший Патриарх Кирилл, потому что считает, что должен лично познакомиться с человеком, на которого будут возложены руки.

Священник вечером того же дня после хиротонии приходит в наш храм и начинает служить. Кроме Храма Христа Спасителя, рукоположенных священнослужителей могут направить для этого в Богоявленский собор в Елохове, в храм Вознесения Господня у Никитских ворот или в храм Мартина Исповедника.

Изначально речь шла именно о 40 Литургиях подряд. Но не так давно к богослужебной практике прибавилась еще и практика социального служения. Сначала решили попробовать урезать богослужебную практику до 30 дней, а на оста­вшиеся 10 клирик поступал в распоряжение епископа Пантелеимона, руководителя Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению.

Но в итоге оказалось, что этого срока недостаточно, чтобы освоить основные премудрости богослужения. На последнем расширенном заседании Епархиального совета я обратился к Его Святейшеству с просьбой вернуть 40-дневные богослужения, и это решение было принято. Считаю, что этот срок - минимальный для того, чтобы практикант почувствовал себя уверенно. Ставленнический сорокоуст проходят и священники, и диаконы. Это не только совершение Божественной литургии, но и другие чинопоследования и требы. Все начинается со служения молебнов, потом вводим молодого священника в совершение таинств Крещения и Венчания.

Люди, которые приходят крестить своего ребенка или венчаться, не против, чтобы таинство совершал неопытный священник?

Возражений у нас никогда не было. Кроме того, если новорукоположенный не имеет достаточно знаний, он сначала в течение определенного периода времени сослужит более опытному клирику, смотрит на все со стороны. Конечно, многое зависит от предшествующего опыта человека. В течение первой недели мы смотрим, понимает ли он, как схватывает суть - быстро или ему нужна «раскачка».

Уровень подготовки ставленников, которые сейчас приходят к нам, разный. От очень хорошо подготовленных, которые буквально за три дня все осваивают, хорошо знают служебник и готовы показать свои знания на практике, до тех, кто с трудом ориентируется в своих новых обязанностях.

Но ведь молодой священник после духовных школ уже должен знать литургику на определенном уровне?

По моему мнению, раньше, когда семинария была средним учебным заведением, там давали более серьезную подготовку именно к совершению богослужения. Например, у нас литургику, а также предмет «Практическое руководство для пастырей» преподавал будущий митрополит Астраханский и Камызякский Иона, который тогда был благочинным Покровского академического храма. На уроках мы в основном занимались практическими вопросами, можно сказать, что по ним нас прямо «натаскивали».

Преподаватель добивался, чтобы мы усвоили порядок богослужения, и то, что он нам привил и объяснил, до сих пор держится в голове. Да, мы мало занимались вопросами истории богослужения. Зато, когда пришли служить, все нам было знакомо и понятно. Сейчас в семинариях главный акцент делается на науке, языках и других предметах. И мы замечаем, что не все семинаристы считают важным уделять достаточное время практической литургике.

Но помимо знаний, полученных в духовных школах, сегодня существует еще и особая подготовка перед хиротонией. Эти обязанности распределены по викариатствам. Где-то более серьезно к этому подходят, где-то менее, и, к сожалению, слабая подготовка всегда очень ­заметна.

Святейший Патриарх Кирилл в последнее время все больше обращает внимание на подготовку молодых священников. Сейчас к этому начали подходить более строго. Ранее, если клирик проходил практику неудовлетворительно, это оставалось только на его совести. Теперь после окончания сорокоуста мы пишем характеристику - насколько, по нашему мнению, человек подготовлен к самостоятельному служению.

Может ли быть курс продлен по необходимости или, наоборот, сокращен для преуспевающих кандидатов?

Таких случаев у нас пока еще не было. Хотя в воспитательных целях клирикам приходится и «грозить»: будешь практиковаться, пока не научишься правильно служить.

Даже за 40 дней человека невозможно научить всему. Литургию они могут освоить, совершение треб, таинств, молебнов и прочих служб, а вот, скажем, великопостные службы могут остаться без должного внимания, потому что не все проходят практику в этот период. Или наоборот - те, кто служит у нас во время Великого поста, не так часто служат Литургию.

Для молодых священников практика в Храме Христа Спасителя - это сложное испытание? Не слишком ли тяжело новорукоположенному служить ежедневно, без выходных?

Введение ставленнического сорокоуста преследовало чисто практические цели. Потому что, когда человек приходит служить, он ­сначала может чувствовать себя неуверенно, бывает и дрожь в голосе или в коленях. Боится не туда повернуться, сделать что-то не так…

Мы стараемся объяснить молодому священнику, что волноваться не стоит. Ведь он пришел сюда, чтобы учиться, и поэтому не должен бояться ошибок. Конечно, сложнее, если человек делает одну и ту же ошибку каждый раз на одном и том же месте. Но чаще всего исправляется - в этом и есть личностный рост, совершенствование.

Очень хорошо, если после практики молодой священник попадает к опытному настоятелю. А вот если его самого назначают настоятелем и на него сваливается множество попечений, то это уже труднее. Поэтому я советую пользоваться моментом, когда можно только служить и полностью вникнуть в суть богослужения. Читайте служебник, и лучше между службами, а не во время, когда надо не только смотреть последование молитв, но и видеть, что происходит вокруг! Практика - это время, когда ты освобожден от всех других своих обязанностей. Оно дается на постижение практического смысла богослужения.

Бывает, что после месяца практики чистый служебник оказывается весь испещрен комментариями, пометками, указаниями. Думаю, в будущем такая книга становится для священника дорогой памятью об этом времени.

Когда проходит волнение и появляется хотя бы минимальный опыт для молитвы? К пятой, к десятой службе?

Это сложный вопрос. Вероятно, это происходит, когда новые священнослужители покидают стены этого храма. Недели две после хиротонии клирик приходит в себя, потом у него, образно говоря, начинает проясняться сознание, и он уже ориентируется в своих действиях. Затем полученные навыки нужно закрепить. Я всегда говорю: нужно почувствовать опору под ногами, а все остальное приходит с опытом. Необходимые основы в результате осваивают все, но дальше многое зависит от личности священнослужителя.

Разумеется, нельзя обобщать, потому что иногда приходят уже подготовленные клирики. Мелкие огрехи бывают у всех, практика существует как раз для того, чтобы их убрать.

В духовном смысле, поскольку человек на первых службах часто возбужден и боится ошибиться, говорить о какой-то сугубой молитве трудно. Я сам через это проходил. Со временем приходит и спокойствие, и уравновешенность, и уверенность в своих священнодействиях, и тогда уже начинаешь молиться как должно. Это приходит уже после сорокоуста.

Кроме волнения, с какими еще психологическими и духовными проблемами сталкиваются молодые священники?

Мой опыт показывает, что молодым священникам нужна духовная поддержка. В этом году было принято решение, чтобы новопоставленный священнослужитель два раза в неделю мог общаться с духовником по вопросам своего состояния. Это очень своевременно. Надо помнить, что служение не происходит только механически, есть и духовная, и душевная сторона. На личность и труд священника влияет также и то, как выстроены взаимоотношения в его семье, и то, как изменилась его жизнь после рукоположения. Тут, конечно, могут подстерегать какие-то проблемы. Эти вопросы и надо обсуждать с духовником.

Вообще 40 дней - не такой большой срок, чтобы можно было испытать все разнообразие чувств и психологических состояний, которые проходит священник после рукоположения. Если приходят люди, которые сильно волнуются, то хорошо, если к концу практики они начинают действовать увереннее. А если приходят уже с определенным опытом, тогда могут служить даже сразу с явным удовольствием. Бывает и так, что клирика рукополагают, а он уже где-то несет послушания: в епархии или в викариатстве, и ему приходится между службами заниматься еще и своими служебными обязанностями. Таким людям, конечно, сложнее.

Что должно быть итогом практики - знание наизусть чинопоследования? Есть ли практические «секреты» в обучении?

Очень важна степень самоподготовки. Хочется уже сейчас пожелать алтарникам или диаконам, которые думают о священническом сане, чтобы они не замыкались на своих обязанностях и смотрели шире. Кто знает, когда Промысл Божий призовет к служению? Хорошо заранее начать готовиться к принятию сана.

То, что происходит в алтаре, например, во время Херувимской песни, - происходит в динамике, и, конечно, священник должен уже знать все диалоги с диаконом, успеть снять покровцы со священных сосудов и покрыть их воздухом. Как правило, именно на этом практиканты стопорятся, и никто ничего не может вспомнить. К этому моменту надо готовиться.

Что касается «секретов», то, например, стал уже классическим способ удерживать под локтем книгу во время каждения. Без этого иногда поначалу руки «разлетаются» и уголь может вылететь. Или еще все повороты учу делать только через правое плечо. Многие делают по-другому. Конечно, ничего сакрального в этом нет, но, когда все делается чинно и по определенному порядку, это помогает прихожанам, не рассеивает внимание, не отвлекает от молитвы.

Как Вы сами, будучи молодым священником, справлялись с трудностями, о которых сейчас рассказали? Что было самым сложным и насколько Ваша практика отличалась от той, которая есть у молодых священников сейчас?

Лично я не проходил сорокоуст в том виде, в каком его проходят сейчас. Меня рукоположили в диаконы, когда я еще иподиаконствовал у Святейшего Патриарха Пимена. Мое служение было в основном на его службах в субботние и воскресные дни, да и то не всегда, поэтому диаконская практика у меня небольшая - всего год. После священнической хиротонии меня назначили в Новодевичий монастырь. Когда я туда пришел, у меня тоже не было сорокоуста, но мне помогали старшие священники. Для меня лично это не было какой-то особой проблемой. Мой отец был священником, и я все видел с детства. Пожалуй, трудностью было вникнуть в смысл читаемых молитв. Хотелось успевать не только совершать какие-то необходимые действия, но и молиться от всего сердца, а это не получалось.

Но я достаточно уверенно себя чувствовал даже на первых службах. И потому мне не понятно, как иногда так получается, что рукополагаются дети священников, а у нас на практике потом оказывается, что их знаний недостаточно.

Кто еще, помимо Патриарха Пимена, был для Вас образцом служения?

Главным примером для меня был мой отец - протоиерей Иоанн Рязанцев. Кроме того, когда я служил в Богоявленском соборе, мне посчастливилось служить вместе со многими достойнейшими священнослужителями. Например, такими, как протопресвитер Виталий Боровой, протопресвитер Матфей Стаднюк. Он подавал нам пример: приходил на раннюю Литургию и читал записки, а потом шел служить позднюю Литургию.

В Новодевичьем монастыре я учился у священников Леонида Кузьминова, Сергия Суздальцева. Они были разными по характеру и менталитету, но этих пастырей объединяло особое благоговейное отношение к богослужению. Эти люди прошли если не через прямые гонения, то через серьезные унижения точно. И когда они принимали сан, они знали, на что идут, но у них была вера и желание послужить Богу и людям. Это чувствовалось: они шли не за карьерным ростом, о котором, к сожалению, иногда помышляет нынешнее духовенство. Никто из них об этом не думал. Такие примеры были у меня перед глазами, и я сейчас стараюсь им подражать, продолжать московскую традицию богослужения.

Какие особенности служения Литургии, характерные для этих замечательных пастырей, Вы считаете важным донести до молодых священников?

Московская традиция служения всегда отличалась благолепием, богослужение было красивым и вдохновенным. Я помню еще в советские времена, как к нам в гости приехал священник из Ленинграда - они вместе с моим батюшкой учились в семинарии. Когда они поездили по нашим московским храмам, то гость удивился: «Как у вас благолепно в храмах! Красота, чистота, порядок». Ясно, что он имел в виду не красоту архитектуры или интерьера, а именно отношение к храму как к святыне. У нас даже бабушки прибирались в храмах после окончания службы с особенной любовью - чистили подсвечники, протирали полы, каждый уголок. Это делалось не просто по обязанности. Люди воспринимали храм как святое место, где должен быть особый порядок.

Я часто говорю диаконам, которые у нас проходят практику, что служение начинается с выхода на ектению. Он еще ничего не произнес, а люди уже видят его и настраиваются. Одно дело, когда он выходит опрятный, идет благоговейно, уверенной поступью, спокойно. Но если опрометью «вылетают» из алтаря и начинают торопливо или небрежно совершать крестное знамение, то это очень нехорошо.

Настроение священнослужителя всегда передается людям. Если диакон или священник благоговеет перед тем, что он делает, то это благоговение по особому Божиему произволению переходит на людей. И даже не только на молящихся, но и на тех, кто заходит в храм из любопытства.

В Храме Христа Спасителя и клирики, и другие служащие стараются сохранить дух традиционного московского богослужения. Поэтому молодые священники могут получить здесь хорошую практику. Нельзя сказать, что это какой-то очень большой опыт, но хотя бы главному они успевают научиться.

Беседовала Антонина Мага

— Ваше Высокопреподобие, как и почему появилась практика для ставленников в кафед-ральном соборном Храме Христа Спасителя? Как она изменилась за последние годы?

— Эта традиция сформировалась при Святейшем Патриархе Алексии II . Ранее на приходах рукополагали мало, в основном это происходило в духовных учебных заведениях. Когда же современная церковная жизнь уже получила достаточное развитие, возникла и необходимость, и возможность введения практики для ставленников. Она длилась ровно 40 дней, это был в полном смысле слова сорокоуст.

В разных епархиях практику проходят по-своему. Надо сказать, что в Московской городской епархии большую часть иерейских хиротоний сейчас совершает сам Святейший Патриарх Кирилл , потому что считает, что должен лично познакомиться с человеком, на которого будут возложены руки.

Священник вечером того же дня после хиротонии приходит в наш храм и начинает служить. Кроме Храма Христа Спасителя, рукоположенных священнослужителей могут направить для этого в Богоявленский собор в Елохове , в храм Вознесения Господня у Никитских ворот или в храм Мартина Исповедника.

Изначально речь шла именно о 40 Литургиях подряд. Но не так давно к богослужебной практике прибавилась еще и практика социального служения. Сначала решили попробовать урезать богослужебную практику до 30 дней, а на оста-вшиеся 10 клирик поступал в распоряжение епископа Пантелеимона , руководителя Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению .

Но в итоге оказалось, что этого срока недостаточно, чтобы освоить основные премудрости богослужения. На последнем расширенном заседании Епархиального совета я обратился к Его Святейшеству с просьбой вернуть 40-дневные богослужения, и это решение было принято. Считаю, что этот срок — минимальный для того, чтобы практикант почувствовал себя уверенно. Ставленнический сорокоуст проходят и священники, и диаконы. Это не только совершение Божественной литургии, но и другие чинопоследования и требы. Все начинается со служения молебнов, потом вводим молодого священника в совершение таинств Крещения и Венчания.

— Люди, которые приходят крестить своего ребенка или венчаться, не против, чтобы таинство совершал неопытный священник?

— Возражений у нас никогда не было. Кроме того, если новорукоположенный не имеет достаточно знаний, он сначала в течение определенного периода времени сослужит более опытному клирику, смотрит на все со стороны. Конечно, многое зависит от предшествующего опыта человека. В течение первой недели мы смотрим, понимает ли он, как схватывает суть — быстро или ему нужна «раскачка».

Уровень подготовки ставленников, которые сейчас приходят к нам, разный. От очень хорошо подготовленных, которые буквально за три дня все осваивают, хорошо знают служебник и готовы показать свои знания на практике, до тех, кто с трудом ориентируется в своих новых обязанностях.

— Но ведь молодой священник после духовных школ уже должен знать литургику на определенном уровне?

— По моему мнению, раньше, когда семинария была средним учебным заведением, там давали более серьезную подготовку именно к совершению богослужения. Например, у нас литургику, а также предмет «Практическое руководство для пастырей» преподавал будущий митрополит Астраханский и Камызякский Иона , который тогда был благочинным Покровского академического храма. На уроках мы в основном занимались практическими вопросами, можно сказать, что по ним нас прямо «натаскивали».

Преподаватель добивался, чтобы мы усвоили порядок богослужения, и то, что он нам привил и объяснил, до сих пор держится в голове. Да, мы мало занимались вопросами истории богослужения. Зато, когда пришли служить, все нам было знакомо и понятно. Сейчас в семинариях главный акцент делается на науке, языках и других предметах. И мы замечаем, что не все семинаристы считают важным уделять достаточное время практической литургике.

Но помимо знаний, полученных в духовных школах, сегодня существует еще и особая подготовка перед хиротонией. Эти обязанности распределены по викариатствам. Где-то более серьезно к этому подходят, где-то менее, и, к сожалению, слабая подготовка всегда очень -заметна.

Святейший Патриарх Кирилл в последнее время все больше обращает внимание на подготовку молодых священников. Сейчас к этому начали подходить более строго. Ранее, если клирик проходил практику неудовлетворительно, это оставалось только на его совести. Теперь после окончания сорокоуста мы пишем характеристику — насколько, по нашему мнению, человек подготовлен к самостоятельному служению.

— Может ли быть курс продлен по необходимости или, наоборот, сокращен для преуспевающих кандидатов?

— Таких случаев у нас пока еще не было. Хотя в воспитательных целях клирикам приходится и «грозить»: будешь практиковаться, пока не научишься правильно служить.

Даже за 40 дней человека невозможно научить всему. Литургию они могут освоить, совершение треб, таинств, молебнов и прочих служб, а вот, скажем, великопостные службы могут остаться без должного внимания, потому что не все проходят практику в этот период. Или наоборот — те, кто служит у нас во время Великого поста, не так часто служат Литургию.

— Для молодых священников практика в Храме Христа Спасителя — это сложное испытание? Не слишком ли тяжело новорукоположенному служить ежедневно, без выходных?

— Введение ставленнического сорокоуста преследовало чисто практические цели. Потому что, когда человек приходит служить, он -сначала может чувствовать себя неуверенно, бывает и дрожь в голосе или в коленях. Боится не туда повернуться, сделать что-то не так…

Мы стараемся объяснить молодому священнику, что волноваться не стоит. Ведь он пришел сюда, чтобы учиться, и поэтому не должен бояться ошибок. Конечно, сложнее, если человек делает одну и ту же ошибку каждый раз на одном и том же месте. Но чаще всего исправляется — в этом и есть личностный рост, совершенствование.

Очень хорошо, если после практики молодой священник попадает к опытному настоятелю. А вот если его самого назначают настоятелем и на него сваливается множество попечений, то это уже труднее. Поэтому я советую пользоваться моментом, когда можно только служить и полностью вникнуть в суть богослужения. Читайте служебник, и лучше между службами, а не во время, когда надо не только смотреть последование молитв, но и видеть, что происходит вокруг! Практика — это время, когда ты освобожден от всех других своих обязанностей. Оно дается на постижение практического смысла богослужения.

Бывает, что после месяца практики чистый служебник оказывается весь испещрен комментариями, пометками, указаниями. Думаю, в будущем такая книга становится для священника дорогой памятью об этом времени.

— Когда проходит волнение и появляется хотя бы минимальный опыт для молитвы? К пятой, к десятой службе?

— Это сложный вопрос. Вероятно, это происходит, когда новые священнослужители покидают стены этого храма. Недели две после хиротонии клирик приходит в себя, потом у него, образно говоря, начинает проясняться сознание, и он уже ориентируется в своих действиях. Затем полученные навыки нужно закрепить. Я всегда говорю: нужно почувствовать опору под ногами, а все остальное приходит с опытом. Необходимые основы в результате осваивают все, но дальше многое зависит от личности священнослужителя.

Разумеется, нельзя обобщать, потому что иногда приходят уже подготовленные клирики. Мелкие огрехи бывают у всех, практика существует как раз для того, чтобы их убрать.

В духовном смысле, поскольку человек на первых службах часто возбужден и боится ошибиться, говорить о какой-то сугубой молитве трудно. Я сам через это проходил. Со временем приходит и спокойствие, и уравновешенность, и уверенность в своих священнодействиях, и тогда уже начинаешь молиться как должно. Это приходит уже после сорокоуста.

— Кроме волнения, с какими еще психологическими и духовными проблемами сталкиваются молодые священники?

— Мой опыт показывает, что молодым священникам нужна духовная поддержка. В этом году было принято решение, чтобы новопоставленный священнослужитель два раза в неделю мог общаться с духовником по вопросам своего состояния. Это очень своевременно. Надо помнить, что служение не происходит только механически, есть и духовная, и душевная сторона. На личность и труд священника влияет также и то, как выстроены взаимоотношения в его семье, и то, как изменилась его жизнь после рукоположения. Тут, конечно, могут подстерегать какие-то проблемы. Эти вопросы и надо обсуждать с духовником.

Вообще 40 дней — не такой большой срок, чтобы можно было испытать все разнообразие чувств и психологических состояний, которые проходит священник после рукоположения. Если приходят люди, которые сильно волнуются, то хорошо, если к концу практики они начинают действовать увереннее. А если приходят уже с определенным опытом, тогда могут служить даже сразу с явным удовольствием. Бывает и так, что клирика рукополагают, а он уже где-то несет послушания: в епархии или в викариатстве, и ему приходится между службами заниматься еще и своими служебными обязанностями. Таким людям, конечно, сложнее.

— Что должно быть итогом практики — знание наизусть чинопоследования? Есть ли практические «секреты» в обучении?

— Очень важна степень самоподготовки. Хочется уже сейчас пожелать алтарникам или диаконам, которые думают о священническом сане, чтобы они не замыкались на своих обязанностях и смотрели шире. Кто знает, когда Промысл Божий призовет к служению? Хорошо заранее начать готовиться к принятию сана.

То, что происходит в алтаре, например, во время Херувимской песни, — происходит в динамике, и, конечно, священник должен уже знать все диалоги с диаконом, успеть снять покровцы со священных сосудов и покрыть их воздухом. Как правило, именно на этом практиканты стопорятся, и никто ничего не может вспомнить. К этому моменту надо готовиться.

Что касается «секретов», то, например, стал уже классическим способ удерживать под локтем книгу во время каждения. Без этого иногда поначалу руки «разлетаются» и уголь может вылететь. Или еще все повороты учу делать только через правое плечо. Многие делают по-другому. Конечно, ничего сакрального в этом нет, но, когда все делается чинно и по определенному порядку, это помогает прихожанам, не рассеивает внимание, не отвлекает от молитвы.

— Как Вы сами, будучи молодым священником, справлялись с трудностями, о которых сейчас рассказали? Что было самым сложным и насколько Ваша практика отличалась от той, которая есть у молодых священников сейчас?

— Лично я не проходил сорокоуст в том виде, в каком его проходят сейчас. Меня рукоположили в диаконы, когда я еще иподиаконствовал у Святейшего Патриарха Пимена . Мое служение было в основном на его службах в субботние и воскресные дни, да и то не всегда, поэтому диаконская практика у меня небольшая — всего год. После священнической хиротонии меня назначили в Новодевичий монастырь . Когда я туда пришел, у меня тоже не было сорокоуста, но мне помогали старшие священники. Для меня лично это не было какой-то особой проблемой. Мой отец был священником, и я все видел с детства. Пожалуй, трудностью было вникнуть в смысл читаемых молитв. Хотелось успевать не только совершать какие-то необходимые действия, но и молиться от всего сердца, а это не получалось.

Но я достаточно уверенно себя чувствовал даже на первых службах. И потому мне не понятно, как иногда так получается, что рукополагаются дети священников, а у нас на практике потом оказывается, что их знаний недостаточно.

— Кто еще, помимо Патриарха Пимена, был для Вас образцом служения?

— Главным примером для меня был мой отец — протоиерей Иоанн Рязанцев. Кроме того, когда я служил в Богоявленском соборе, мне посчастливилось служить вместе со многими достойнейшими священнослужителями. Например, такими, как протопресвитер Виталий Боровой, протопресвитер Матфей Стаднюк . Он подавал нам пример: приходил на раннюю Литургию и читал записки, а потом шел служить позднюю Литургию.

В Новодевичьем монастыре я учился у священников Леонида Кузьминова, Сергия Суздальцева. Они были разными по характеру и менталитету, но этих пастырей объединяло особое благоговейное отношение к богослужению. Эти люди прошли если не через прямые гонения, то через серьезные унижения точно. И когда они принимали сан, они знали, на что идут, но у них была вера и желание послужить Богу и людям. Это чувствовалось: они шли не за карьерным ростом, о котором, к сожалению, иногда помышляет нынешнее духовенство. Никто из них об этом не думал. Такие примеры были у меня перед глазами, и я сейчас стараюсь им подражать, продолжать московскую традицию богослужения.

— Какие особенности служения Литургии, характерные для этих замечательных пастырей, Вы считаете важным донести до молодых священников?

— Московская традиция служения всегда отличалась благолепием, богослужение было красивым и вдохновенным. Я помню еще в советские времена, как к нам в гости приехал священник из Ленинграда — они вместе с моим батюшкой учились в семинарии. Когда они поездили по нашим московским храмам, то гость удивился: «Как у вас благолепно в храмах! Красота, чистота, порядок». Ясно, что он имел в виду не красоту архитектуры или интерьера, а именно отношение к храму как к святыне. У нас даже бабушки прибирались в храмах после окончания службы с особенной любовью — чистили подсвечники, протирали полы, каждый уголок. Это делалось не просто по обязанности. Люди воспринимали храм как святое место, где должен быть особый порядок.

Я часто говорю диаконам, которые у нас проходят практику, что служение начинается с выхода на ектению. Он еще ничего не произнес, а люди уже видят его и настраиваются. Одно дело, когда он выходит опрятный, идет благоговейно, уверенной поступью, спокойно. Но если опрометью «вылетают» из алтаря и начинают торопливо или небрежно совершать крестное знамение, то это очень нехорошо.

Настроение священнослужителя всегда передается людям. Если диакон или священник благоговеет перед тем, что он делает, то это благоговение по особому Божиему произволению переходит на людей. И даже не только на молящихся, но и на тех, кто заходит в храм из любопытства.

В Храме Христа Спасителя и клирики, и другие служащие стараются сохранить дух традиционного московского богослужения. Поэтому молодые священники могут получить здесь хорошую практику. Нельзя сказать, что это какой-то очень большой опыт, но хотя бы главному они успевают научиться.

Беседовала Антонина Мага

Предыдущая