План
Введение
1 Предпосылки
2 Выборы и их опротестование
3 Ключевые даты
4 Смена власти
Список литературы
Революция роз

Введение

Революция роз (груз. ვარდების რევოლუცია - «вардебис революция» ) - цветная революция в Грузии в ноябре 2003 года. Основной мотив революции - фальсификации парламентских выборов 2 ноября 2003 года. В ходе революции Эдуард Шеварднадзе сложил полномочия, и руководство страной перешло к оппозиционерам во главе с Михаилом Саакашвили.

1. Предпосылки

Главной и наиболее общей предпосылкой к революции стало недовольство управлением страной Эдуардом Шеварднадзе, заступившем на пост после обретения Грузией независимости. Негодование населения было вызвано накопившимися претензиями к правительству, связанными с тяжёлым экономическим положением в стране, коррупцией среди государственных служащих и пр. Ситуация осложнялась стремлением этнических меньшинств к независимости или присоединению к РФ, выразившееся в де-факто независимом существовании Абхазии и Южной Осетии.

Негативные эмоции в обществе вызывал и отказ Шеварднадзе от попыток насильственного урегулирования конфликтов в Абхазии и Осетии, совмещённый с неудачными попытками решить вопрос мирным путём. Политический и социоэкономический кризис в Грузии достиг своего пика накануне президентских выборов 2 ноября 2003.

2. Выборы и их опротестование

Политическим блокам Шеварднадзе «За Новую Грузию» и Абашидзе «Союз за демократическое обновление Грузии» противостояли «Объединённое народное движение» Михаила Саакашвили и «Демократы Бурджанадзе», возглавляемые бывшими спикерами грузинского парламента Нино Бурджанадзе и Зурабом Жвания, скончавшегося 8 февраля 2005 года при странных обстоятельствах.

Парламентские выборы в Грузии были проведены 2 ноября 2003 и, по официальным данным, завершились победой Шеварднадзе и его союзников, но оглашённые результаты не были признаны международными наблюдателями и противниками Шеварднадзе. Михаил Саакашвили демонстративно заявил, основываясь на данных социологических опросов, о своей победе. Его утверждения поддержало Международное Сообщество свободных выборов - местная наблюдательная группа. Опираясь на представленные данные, Саакашвили выдвинул требование провести новые выборы и призвал грузинских обывателей выйти на улицы и поддержать его.

К середине ноября в столице Грузии Тбилиси начались массовые демонстрации, затронувшие впоследствии другие города и посёлки страны. Толпы людей молодёжной организации «Кмара» (досл. «Хватит» - грузинский аналог сербского «Отпора») скандировали свои лозунги. Многие общественные организации (например, Институт свобод Грузии) также проявили завидную активность в шумных протестах. Вместе с тем, правительство Шеварднадзе получило поддержку Аслана Абашидзе.

3. Ключевые даты

· 23 ноября - министр иностранных дел России Игорь Иванов убедил Шеварднадзе покинуть Грузию во избежание кровопролития. Верховный Суд аннулировал результаты выборов. Новые выборы назначены на 4 января 2004, на них победил лидер революции Михаил Саакашвили.

4. Смена власти

Протесты оппозиции достигли своего пика 22 ноября, в первый день заседания нового грузинского парламента, легитимность которого была поставлена под сомнение. В тот же день оппозиционеры во главе с Саакашвили с розами в руках (откуда и пошло название революции) захватили здание парламента, прервали выступавшего с речью Шеварднадзе и вынудили его покинуть зал в сопровождении телохранителей. Затем президент ввёл в стране чрезвычайное положение и призвал на помощь войска и полицию в районе своей резиденции в Тбилиси. Однако даже элитные подразделения полиции отказались поддержать его. Вечером 23 ноября в день Святого Георгия в Грузии, Шеварднадзе провёл встречу с оппозиционными лидерами Саакашвили и Жванией, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию на собрании, устроенном российским министром иностранных дел Игорем Ивановым. После встречи Шеварднадзе объявил о своей отставке. Это вызвало настоящую эйфорию на улицах Тбилиси. Более 100 000 митингующих отмечали победу с фейерверками и рок-концертами.

Нино Бурджанадзе, спикер грузинского парламента, стала исполняющим обязанности президента до тех пор, пока не был проведён новый тур переголосования. Тем временем Верховный Суд страны аннулировал итоги президентских выборов. 4 января 2004 года в Грузии были проведены новые президентские выборы, на которых победу одержал Саакашвили, принявший присягу Президента 25 января того же года. 28 марта 2004 года были проведены и новые парламентские выборы, на которых победу одержали «новые демократы», поддерживаемые Саакашвили.

Многие в нынешнем правительстве Грузии, сформированном после "революции роз", получили образование за рубежом

Список литературы:

1. Саакашвили о необходимости внедрения Грузии меритократии

Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений Стент Анджела

«Революция Роз»

«Революция Роз»

Исторически российско-грузинские отношения всегда были более глубокими и серьезными, чем связи России с другими частями сначала царской империи, а потом Советского Союза. В культурном плане русских связывали с Грузией особые узы. Титаны русской литературы – Лермонтов, Пушкин, Толстой – провели немало времени в Грузии, а грузины, со своей стороны, преклонялись перед русской культурой. Российско-грузинские отношения восходят к первой половине XVIII века, когда Россия завоевала Грузинское царство, ставшее самым южным православным форпостом империи, и соперничала за влияние в этом регионе с Турцией и Персией. После недолгого периода независимости, с 1918 по 1921 год, Грузия снова вошла в состав одного с русскими государства, которое вскоре преобразовалось в Советский Союз. Этой многонациональной империей, насчитывавшей более ста различных этнических групп, управлял бывший комиссар по делам национальностей, недоучившийся семинарист Иосиф Сталин. Он превратил страну в пеструю мозаику союзных и автономных республик, выделенных по национальному принципу, а также национальных автономных округов, чтобы стравливать этнические группы друг с другом – это гарантировало, что ни одна нация не приобретет достаточной мощи, чтобы сопротивляться диктату Москвы.

В 1936 году, когда Москва установила новые территориальные границы для трех республик Закавказья, три района в составе Грузии, этнически к Грузии не относившиеся, – Абхазия, Аджария и Южная Осетия – получили статус автономий. Как и многие другие территориальные образования в составе СССР, эти автономии сохранялись, пусть и силой принуждения, но как только Советский Союз канул в Лету, исчезли и узы, связывающие эти образования. Между прочим, многие видные – и печально известные – советские руководители по национальности были грузинами, начиная со Сталина, правившего Советским Союзом целых четверть века. Его соратник и земляк Лаврентий Берия в самые мрачные годы СССР руководил НКВД, советской тайной полицией. Позже другой грузин, Эдуард Шеварднадзе, который, прежде чем стать министром иностранных дел СССР, занимал аналогичный пост в правительстве Грузинской ССР, совместно с Михаилом Горбачевым председательствовал при демонтаже советской империи. Отношения между Москвой и Тбилиси в советские времена, с одной стороны, были близкими и доверительными, а с другой – не чуждыми противоречий. Среди русских было немало тех, кто питал теплую симпатию к этой прекрасной, экзотической, очень напоминающей Средиземноморье стране, где можно было с удовольствием провести отпуск. Но были и те, кого злило объединявшее всех грузин сильное чувство национальной солидарности. После развала СССР русские особенно болезненно отреагировали на твердое желание Грузии вырваться из орбиты бывшего СССР. «Нас удручает несанкционированный политический выбор Грузии, решившей ориентировать свою политику на сближение с Западом», – жаловался один из представителей высшей российской власти{290}. Бывший американский посол сформулировал эту же мысль резче: «Отношения России и Грузии напоминают развод по-плохому»{291}. С точки зрения российского руководства президент Грузии Эдуард Шеварднадзе был фигурой очень неоднозначной. Ему приписывали решающую роль в развале СССР. В российском политическом истеблишменте многие считали Шеварднадзе предателем.

Когда Советский Союз развалился на куски, Грузия под властью нового президента Звиада Гамсахурдия погрузилась в хаос. Южная Осетия и Абхазия объявили о выходе из состава Грузии, и между ними и Тбилиси разразился военный конфликт. В ходе конфликта 230 тысяч грузин подверглись этническим чисткам в Абхазии, и по его окончании российский миротворческий контингент остался на территории как Абхазии, так и Южной Осетии. Шеварднадзе вернулся из Москвы в Тбилиси в 1992 году, и в 1995 году страна избрала его своим президентом. Государством он управлял по советским рецептам: правящая партия и исполнительная власть слились в единое целое.

С самого начала отношения с Москвой у Шеварднадзе складывались трудно. Как министр иностранных дел СССР он сыграл решающую роль в событиях, которые привели к краху ГДР; именно из-за этого офицер КГБ Владимир Путин почувствовал себя в Дрездене как в осажденной крепости. С одной стороны, возможностью так долго оставаться у власти Шеварднадзе был обязан России. С другой стороны, во времена, когда в правительстве Ельцина царили хаос и неразбериха, часть российских военных, хотя вряд ли с полного ведома Москвы, помогали абхазским и южноосетинским мятежникам, а кроме того, на самого Шеварднадзе было организовано несколько покушений. У Москвы же все больше обеспокоенности вызывала ситуация в Панкисском ущелье на границе с Грузией: оно все больше превращалось в прибежище для чеченских боевиков, а Тбилиси не мог – или не желал – что-либо предпринимать по этому поводу. Примаков обвинил Грузию, что она использует чеченских боевиков в борьбе с абхазскими и южноосетинскими сепаратистами. Правда, напряженность в этом вопросе разрядилась, когда грузинские силовики начали сотрудничать с российскими спецслужбами по выдворению чеченских боевиков из Панкиси на территорию России{292}. Но мирная передышка в отношениях с Грузией длилась недолго. Тбилиси активно противился более тесным связям с Россией, и это, как и активизация западных НПО на территории Грузии, определенно указывало, что готовится почва для новой конфронтации.

Грузия изо всех сил боролась за то, чтобы выстроить жизнеспособное государство. Требовалось обустроить беженцев из бывших грузинских территорий. Хотя Абхазия и Южная Осетия считались «замороженными конфликтами», любой из этих неразрешенных территориальных споров мог «разморозиться» и спровоцировать новый взрыв вооруженных столкновений. Между тем правительство Грузии демонстрировало целый ряд симптомов постсоветского синдрома. Поколение молодых грузинских политиков, честолюбивых и целеустремленных, преимущественно с западным образованием, все сильнее отдалялось от правительства Шеварднадзе. Накануне парламентских выборов ноября 2003 года их пути окончательно разошлись. Группы оппозиционной молодежи стали громче заявлять о себе, они выходили на демонстрации и требовали перемен.

Учитывая стратегическое положение Грузии и тесные связи, которые Вашингтон поддерживал с Шеварднадзе еще с 1980-х годов, вполне объяснимо, что в 1990-е годы Грузия была одним из крупнейших в мире получателей американской помощи на цели установления демократии и экономического развития в расчете на душу населения. В совокупности за 11 лет правления Шеварднадзе помощь США Грузии составила почти $1 млрд{293}. Вашингтон сделал солидные вложения в Грузию, как экономические, так и политические, и администрацию Буша все сильнее беспокоило недовольство, назревавшее в стране летом 2003 года по мере приближения парламентских выборов. В июле Буш попросил бывшего госсекретаря Джеймса Бейкера – человека, который с успехом отстоял сторону Буша при подведении итогов на спорных президентских выборах 2000 года, – отправиться в Грузию и попробовать примирить противоборствующие силы. У Бейкера сложились тесные взаимоотношения с Шеварднадзе еще в эпоху президентства Джорджа Буша-старшего, когда он и Шеварднадзе в ранге министров иностранных дел договаривались о мирном окончании холодной войны. Бейкер пустил в ход свою недюжинную переговорную силу и силу убеждения, чтобы повлиять на различные партии; он встречался и с Шеварднадзе, и с представителями оппозиции, предостерегая последних воздержаться от массовых уличных демонстраций{294}. Бейкер полагал, что добился согласия сторон; эти договоренности стали известны как «План Бейкера» и должны были снизить вероятность фальсификации выборов, обеспечить более широкое представительство оппозиционных партий во власти. Но после отъезда Бейкера грузинский парламент, где проправительственные силы составляли большинство, утвердил правила формирования Центральной избирательной комиссии, противоречившие положениям Плана Бейкера, и наводнил ее ставленниками Шеварднадзе.

Парламентские выборы в Грузии состоялись 2 ноября 2003 года. Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ и другие международные НПО направили наблюдателей на избирательные участки и в пункты подсчета голосов. Грузинская организация по защите гражданских прав «Кмара» (в переводе с грузинского – «хватит»), частично финансируемая Институтом «Открытое общество» Джорджа Сороса, а также другими НПО, вела параллельный подсчет голосов избирателей на основе данных экзит-полов. Центральная избирательная комиссия Грузии объявила, что Шеварднадзе получил большинство голосов. БДИПЧ заявил, что эти выборы не соответствуют международно признанным демократическим стандартам. В следующие три недели массовость и накал уличных демонстраций протеста непрерывно нарастали. Во главе протестующих стояло трио молодых политиков-реформаторов: Михаил Саакашвили, Зураб Жвания и Нино Бурджанадзе.

Рослый харизматичный политик Михаил Саакашвили, способный красноречиво и убедительно изъясняться на нескольких языках, окончил два университета, Колумбийский и Джорджа Вашингтона, и как дипломированный юрист практиковал в США, прежде чем вернуться на родину, где он примкнул к партии Шеварднадзе. Он был избран в парламент в 1995 году и занял кресло министра юстиции. Зураб Жвания и Нино Бурджанадзе тоже получили образование на Западе и в 1990-е годы также состояли в партии Шеварднадзе, но быстро растеряли иллюзии, насмотревшись на окружавшие их коррупцию и блат, порвали с партией Шеварднадзе и основали свои партии. Шеварднадзе и его сторонники пытались делать вид, что не замечают нараставших протестов. 22 ноября Шеварднадзе прибыл в парламент, намереваясь открыть новую сессию. Едва он открыл рот, в здание парламента внезапно ворвались Саакашвили и его сподвижники с розами в руках, нарушили ход сессии и принялись кричать, что Шеварднадзе должен уйти. В ответ Шеварднадзе приказал мобилизовать армию на разгон десяти тысяч протестующих, собравшихся на центральной тбилисской площади Руставели. Но войска отказались поддержать его. Тем временем один из двух центральных телевизионных каналов Грузии, «Рустави-2», перешел на сторону протестующих и предоставил им трибуну для публичного выражения своих взглядов. Встревоженная таким поворотом событий, Россия отрядила в Тбилиси своего министра иностранных дел Игоря Иванова – по происхождению наполовину грузина – урегулировать ситуацию. Иванов был близок как к Шеварднадзе, под началом которого служил в МИДе СССР, так и к лидеру оппозиции Зурабу Жвания{295}. Иванов убеждал Шеварднадзе пойти на компромисс, который позволил бы ему остаться у власти.

Но Шеварднадзе отказался от переговоров и был принужден подать в отставку{296}. После ухода Шеварднадзе были назначены новые президентские выборы, и 4 января 2004 года Михаил Саакашвили был избран президентом Грузии – свои голоса ему отдали 94 % избирателей. Таким образом, первая «цветная революция» свершилась при минимальном насилии и транслировала прочим постсоветским государствам четкий посыл: молодое поколение все больше возмущают коррупция, фальсификации на выборах и способы ведения бизнеса с чересчур отчетливым привкусом советского прошлого. Оказалось, что молодые политики способны мобилизовать на протест массы, перетянуть на свою сторону военных и изгнать действующую власть вместе с ее приспешниками.

Грузия стала источником больших раздоров в американо-российских отношениях и оставалась таковым бо льшую часть президентского срока Буша. В глазах Вашингтона Саакашвили, Жвания и Бурджанадзе олицетворяли новое многообещающее поколение грузин, которые стремятся к интеграции с Западом и настроены проамерикански. Более того, Грузии придавалось большое значение в контртеррористических операциях, развернутых после 11 сентября, – как в качестве участника, так и слабого звена – ввиду ее географического положения в стратегически важной и опасной части мира. Из Закавказья США получали доступ в Центральную Азию и в Афганистан, а право на полеты над территорией региона позволяли США перебрасывать силы на главный театр глобальной войны с терроризмом. Грузия была значима и по другой причине: было известно, что порядка 700 чеченских боевиков окопались в Панкисском ущелье и используют его как базу для ведения боевых действий против России{297}. Администрация Буша начала программу обучения грузинских военнослужащих эффективным методам борьбы с чеченскими боевиками. Эта программа, известная под названием Georgia Train and Equip Program (GTEP, или «Научи и оснасти»), стала первым примером подобного сотрудничества в рамках контртеррористической борьбы. Кондолиза Райс характеризует американскую программу по обучению грузинских военнослужащих контртеррористическим операциям как попытку показать России, что Грузия могла бы стать полезным активом в войне с терроризмом.

В то же время Грузия имела стратегическое значение для Вашингтона и в плане обеспечения энергетической безопасности. Грузия – критически важное звено для транзита каспийской нефти и газа на мировой рынок, и по ее территории проходит нефтепровод Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД). Этот нефтепровод, задуманный еще при администрации Клинтона и завершенный в годы правления администрации Буша, позволял транспортировать каспийскую нефть в Средиземноморье, минуя территорию России. Это обеспечивало диверсификацию поставок энергоносителей, что было одной из ключевых целей политики США.

Россия имела совсем другие виды на Грузию. Москва искала возможности блокировать ориентацию Грузии на Запад. Вопреки беспокойству Москвы из-за окопавшихся в ущелье Панкиси боевиков Евгений Примаков ясно дал понять, что Москва не желает присутствия в Грузии представителей вооруженных сил США, даже если те обучают грузинских военных тактике противодействия терроризму{298}. Министр обороны Сергей Иванов уничижительно отозвался о стараниях Грузии и пригрозил послать в Панкисское ущелье российские войска, чтобы разобраться с террористами{299}. Мало того, Россия выступала и против нефтепровода БТД. Ввиду того что цель строительства нефтепровода не оставляла сомнений – обеспечить транспортировку нефти в район Средиземноморья в обход России, – Москва рассматривала его строительство как часть стратегии США по ослаблению российского влияния в соседних странах и в Европе.

Сотрудник администрации Клинтона, ставший ярым сторонником Саакашвили, описывал его как «человека яркого, колоритного, нахального – бесшабашно-лихого удальца на земле, которая произвела на свет непропорционально много легендарных личностей»{300}. Сам Саакашвили считал себя наследником Давида Строителя, легендарного грузинского царя, уничтожившего врагов объединения Грузии, чья статуя сегодня украшает центр Тбилиси. Саакашвили стремился интегрировать Грузию с Западом и клялся в верности демократии. На его инаугурации над зданием грузинского парламента был поднят флаг Евросоюза, а «Ода к радости» Бетховена, являющаяся гимном ЕС, была исполнена сразу вслед за национальным гимном Грузии – что прямо-таки ужаснуло Россию. Когда Колин Пауэлл вместе с новоизбранным президентом направлялись в здание городского муниципалитета, выяснилось, что его украшают развевающиеся грузинский и американский флаги. Самого Пауэлла во время официальных торжеств до глубины души потряс контраст между двумя группами парадного воинского контингента: одна маршировала церемониальным «гусиным» шагом советской выучки, а другая, которую обучали по своей программе американцы, печатала шаг совершенно как американские солдаты{301}. И все же, невзирая на откровенно выпячиваемую проамериканскую позицию Саакашвили, администрация Буша на первых порах отнеслась к нему с подозрением. Посол США Ричард Майлс, многоопытный кадровый дипломат, в послужном списке которого среди прочего числилась и работа в Москве, поддерживал добрые отношения с Шеварднадзе. Вначале Майлс настороженно относился к Саакашвили, считая, что он националист и без всякой нужды ведет себя по отношению к России вызывающе. К тому же Саакашвили постоянно общался с официальными лицами Вашингтона через голову посла, что не могло нравиться Майлсу{302}.

После избрания президентом Саакашвили разбивался в лепешку, обхаживая США, и большинство сотрудников администрации Буша с энтузиазмом приняли его как первейший пример успешной реализации «Программы свободы». В то время как США стали объектом жестокой международной критики за вторжение в Ирак, Грузия поддержала США и в конечном счете направила своих солдат в Ирак и Афганистан воевать бок о бок с силами международной коалиции. Саакашвили и молодые политики из его кабинета министров прибыли в Вашингтон в начале 2004 года и за несколько дней насыщенного рабочего визита произвели хорошее впечатление на тех, с кем виделись, своими рассуждениями о реформах и демократии. Повестка Саакашвили великолепно вписывалась в повестку администрации Буша, и вскоре Саакашвили приобрел сеть горячих сторонников и в исполнительной ветви власти, и на Капитолийском холме{303}.

Несмотря на все подозрения России в адрес Саакашвили, первая реакция Путина на «революцию роз» была осторожной. Саакашвили пришел к власти, поклявшись улучшить отношения с Россией. И, вероятно, Путин поначалу надеялся, что ему удастся выработать такие условия сделки с новым грузинским президентом, которые позволят России усилить свое влияние на Тбилиси. Хотя первая встреча Саакашвили и Путина на первый взгляд прошла гладко, вскоре стало понятно, что Саакашвили не желал оказывать российскому президенту то уважение, которого тот, по его мнению, заслуживал{304}. И вскоре отношения ухудшились, как только стало очевидно, что главные цели грузинского президента – вернуть в состав Грузии «беглые» автономии и включить Грузию в евроатлантические структуры. Первую из этих целей Саакашвили реализовал вскоре после избрания на президентский пост – в состав Грузии вернулась Аджария. Возвращение было осуществлено быстро и без всякого насилия, при содействии Игоря Иванова. При этом Россия дала понять, что не потерпит подобного же с Абхазией или Южной Осетией. Как заявил Путин на заседании Валдайского клуба в 2004 году, точно так же как Грузия в свое время хотела выйти из состава СССР, Абхазия и Южная Осетия хотят выйти из состава Грузии{305}.

По мере того как Саакашвили все откровеннее заявлял о намерении Грузии примкнуть к Западу, реакция России на «революцию роз» принимала более отчетливые формы. Во множестве расплодились конспирологические теории, и их с радостью подхватили критики администрации Буша на Западе. «Революция роз», согласно этим теориям, не имела ничего общего с демократией и свободой, а служила образцом деятельности американских и европейских НПО по финансированию смены режима, которая должна была повернуть Грузию против России и дать Западу доступ в тылы России. США обвиняли в том, что они потратили миллионы долларов, чтобы привести к власти Саакашвили. Джорджа Сороса и ЦРУ выставляли как соучастников заговора – хотя представить себе заговор с их совместным участием было едва ли возможно{306}. Осенью 2004 года Москва окончательно уверилась, что на такие же отношения с Грузией, какие у нее были при Шеварднадзе – при всех их подводных камнях, – при Саакашвили надеяться не приходится, поскольку настроения грузинского президента становились все более антироссийскими. Российский проправительственный веб-сайт задавался сакраментальным вопросом: «Кто следующий?»{307} По мере приближения президентских выборов на Украине ответ становился все очевиднее – на очереди Киев.