Удивительно, но никому не успело прийти в голову, что Евгений Миронов -- тоже Миронов. Правда, в свое время Мария Владимировна подошла к нему и сказала, что Миронов может быть только один, но она была лицом заинтересованным, как никто. Да, в общем-то, и она, посмотрев фильм "Любовь", передумала, поцеловала и благословила. Он переиграл такую фамилию без борьбы, Мироновых стало два...

Удивительно, но никому не успело прийти в голову, что Евгений Миронов - тоже Миронов. Правда, в свое время Мария Владимировна подошла к нему и сказала, что Миронов может быть только один, но она была лицом заинтересованным, как никто. Да, в общем-то, и она, посмотрев фильм «Любовь», передумала, поцеловала и благословила. Он переиграл такую фамилию без борьбы, Мироновых стало два. Его все любят - зрители, его учитель Табаков, у которого он сначала мечтал учиться, потом учился, а теперь работает. Жюри фестивалей, которые надавали ему все возможные российские призы, режиссеры, которые удачно его снимали - в «Любви», «Лимите», «Мусульманине» и многих других хороших фильмах. Его любят папа и мама, которая сначала присылала ему из Саратова продукты, а потом просто переехала жить в Москву, когда он разболелся в своем театральном общежитии. Питер Штайн, наконец, любит! Миронов играл у него в «Орестее» и «Гамлете». И журналисты тоже любят. Хотя два года он не дает интервью. Пытаются журналисты найти какой-нибудь в Миронове конфликт, противоречие, драму, но, хоть и не находят, пишут о нем, как правило, все равно хорошо. А что касается громкой фамилии, то остается только добавить, что девичья фамилия его мамы - Доронина…

-- Вы не даете интервью, никогда не говорите о своей личной жизни. Но такая закрытость всегда вызывает болезненное любопытство и порождает массу слухов. Может, лучше не придерживаться позиций затворника, и тогда спадет этот болезненный интерес?
-- Я не делаю из своей жизни легенду, как Грета Гарбо или Марлен Дитрих. Но рассказывать направо и налево о своих проблемах не хочу. Мне неприятно, что кто-то утром за завтраком будет читать в газете о моих личных проблемах. Я делюсь сокровенным, иначе беседа не имеет смысла. Встретиться, поболтать, похохотать мы с вами можем и без диктофона. Хочется быть честным, а это не всегда просто. Поэтому я не хожу на передачи, на всякие шоу, в которые меня зовут каждый день. Я не хочу быть растиражированным.
-- А как вы и ваша семья относитесь к слухам и сплетням в прессе?
-- Спокойно. Раньше я очень болезненно на это реагировал, а потом понял, что это часть вашей профессии. Уж извините, не имею в виду вас конкретно… Ради бога, пусть пишут, но ко мне это не имеет никакого отношения.
-- И критику спокойно воспринимаете?
-- Вас интересует, может ли меня критика раздавить? Уже нет. Это раньше я плакал из-за критики. После фильма «Любовь» я был ну просто золотой мальчик. Призы сыпались как из рога изобилия, и когда очередной приз задерживался, я слегка недоумевал, но в конце концов он всегда падал в руки. Что бы я ни сыграл, журналисты пели дифирамбы, и так продолжалось до тех пор, пока после «Орестеи» Питера Штайна один критик не написал гадость про меня и моих товарищей. Я помню имя и фамилию этого критика, дай Бог ему здоровья. И я просто не поверил бумаге. Вот тогда меня можно было раздавить, у меня еще мозги были целлофановые. Знаете, когда надуваешь целлофановый мешочек, он так легко лопается. И если бы рядом не было моих друзей и родных, которые меня поддержали, не знаю, какие могли быть последствия. Знаете, я даже благодарен этому человеку, потому что понял, что, во-первых, все относительно, а во-вторых, порой провал полезнее, чем успех.
-- И все же вы привыкли к роли любимца публики…
-- Как любимца - так и нет. Первый провал у меня был в школе. На каком-то концерте меня попросили спеть. И я решил исполнить трагический репертуар. Выучил песню про комсомольца (начинает петь):
Парень девятнадцатого года
Умирает на сырой земле.
Тихая полтавская погода
Стынет на запекшихся губах…
Я пытался петь, как Кобзон, и это в возрасте двенадцати лет. Но казалось, что так хорошо получается. И вот концерт, объявили песню, все настроились серьезно. Я начал играть на абсолютно расстроенном пианино и петь. Слышу: стоит гул и мне аплодируют. Думаю: проняло. Закончил под страшные аплодисменты, учителя утирали слезы с глаз. Сошел со сцены, и тут мой одноклассник говорит: «Слушай, тебе надо идти в цирк, мы так никогда не хохотали». Для меня это была жуткая трагедия - меня не поняли. Я убежал, спрятался, не хотел возвращаться в школу. Такой я был наивный дурачок.
-- Когда возникают проблемы, вы по-прежнему убегаете и переживаете их в одиночку или делитесь со своими близкими?
-- Вообще-то, проблемы я пытаюсь решать сам. Я их ни на кого не вешаю. Эту ношу, я уверен, каждый несет сам. Ну, конечно, есть человек, с которым я делюсь, но не проблемами, а радостью, счастьем.
-- А в проступках в детстве легко признавались?
-- Хотел сказать: у меня проступков не было! Ха-ха-ха!
-- ???
-- Понимаете, у нас такая демократичная семья. Я рос, как в оранжерее. Если уронил ты ложку или вилку, тебя обцеловали бы всего - «ты мой сладенький, уронил вилочку». И я всегда с ужасом слушал, как мои одноклассники рассказывали, что их порют или еще что-то…
-- Вы старший сын в семье?
-- Да. У меня есть сестра Оксана. Она балерина.
-- А младших детей обычно больше любят. Не было ревности?
-- Нет. Такого не было. Но она рано оторвалась от дома, уехала в Питер поступать в балетную академию.
-- Наверное, дрались с ней в детстве?
-Нет. Говорю же, у нас идеальная семья. Мы устраивали кукольные спектакли для родителей и гостей. Разыгрывали всяческие баталии, строили шалаши, окопы у нас были. Я в школе даже поставил мюзикл «Красная Шапочка», Оксана играла главную роль.
-- Ну а прозвище у вас было в школе?
-- Не-а.
-- И не курили украдкой, и портвейн в подъездах не пили?
-- Это вы к Машкову обращайтесь, к другу моему. Курить пробовал. Подумал: почему я такой хороший? почему не курю? Взял у отца сигарету «Астра», пошел на улицу. Мы жили в военном городке под Саратовом, у нас была такая достопримечательность, как Дом культуры. Я пришел туда, прикурил у какого-то пацана и тут почувствовал какой-то странный запах, но не обратил внимания. А когда вернулся домой, увидел, что опалил все ресницы, точнее, сжег их с бровями вместе. Так закончилась моя попытка закурить.
-- Родителям не признались в этом?
-- Мама у меня все видит под землей. Она взглянула на меня: «Что, покурил? Опалил все?» И даже не ругала. Я начал курить в девятнадцать лет, уже учась в Школе-студии МХАТ. В учебном спектакле я играл парня, который издевается над учителями, закрыв их в сарае и держа прикуренную сигарету над бензобаком. Отрывок шел двадцать минут, и все это время нужно было курить. Наш педагог Авангард Леонтьев, увидев, как я обращаюсь с сигаретой, сказал: «Это нужно немножко откорректировать». И я откорректировал. Десять лет курил по пачке в день.
-- Как же вы тогда смогли бросить?
-- Я начал курить из-за работы и бросил из-за работы. Полтора года назад 1 августа у меня начались репетиции «Гамлета». Во время репетиций Питер Штайн объявлял «eine kleine pause». Это перерыв на семь-пять минут. Все шли курить, а меня Штайн задерживал, чтобы обсудить монологи. И так получалось, что курить я не успевал, а потом понял, что этим заниматься просто некогда. Да и Гамлет не курил…
-- Говорили, что вам приходилось много спорить со Штайном на репетициях. Вы вообще легко вступаете в конфликт?
-- Я всегда отстаиваю свою точку зрения. Актеры бывают пластилином в руках режиссера, но я считаю, что актер и режиссер должны быть соавторами. Иначе я не работаю. Я не стеклышко в мозаике. Вот такой я принципиальный. Что касается «Гамлета», именно Штайн влюбил меня в эту роль. Я никогда не хотел ее играть. Казалось, скучно - ходит, и нудит, и нудит, ничего не делает. Сам я человек эмоциональный и люблю действие. Но когда мы начали работу над пьесой, Штайн так рассказывал о Шекспире, показывал нам свои переводы, что я влюбился в роль, до сих пор я в беспамятстве.
-- Женя, а правда, что вы этот спектакль фактически восстанавливали и потом, когда спектакли шли в Цирке на Цветном бульваре, вы играли бесплатно?
-- Ох… Нет, это неправда. Хотя за эту роль я готов сам приплачивать каждый раз, когда выхожу на сцену. Что касается восстановления, то мы отыграли около двадцати спектаклей подряд и я оказался в санатории, так тяжело роль далась. Полгода была пауза, и я думал, что просто умру, если не буду играть эту роль. И мы восстановили спектакль, но на другой площадке, на цирковой. Знаете, я сыграл настоящего шекспировского Гамлета. Ведь играем на арене, вокруг сидят зрители, как в шекспировском театре «Глобус». Общаясь в каждом монологе со зрителями, Гамлет уже не одинок. Он делится своими проблемами со всеми, пытается советоваться, что ли… Мне лично это очень помогает. И еще в цирке зрители раскрепощаются. Что они делают! Две тысячи человек хлопают, кричат: «Гамлет!» Когда я убиваю Клавдия, они аплодируют, как на гладиаторских боях. Однажды, во время сцены дуэли с Клавдием, когда я его ранил, зал взревел. Все решили, что он убит, как будто не читали пьесы. И Саша Феклистов - Клавдий - даже не знал, говорить ему текст дальше или умереть сразу. Вдруг зрители начнут кидаться какими-нибудь предметами.
-- В «Табакерке» много спектаклей поставил скандально известный Андрей Житинкин, сделавший себе имя на спектакле «Игра в жмурики», где пятьдесят процентов речи составлял мат. А вы согласились бы играть в подобном спектакле?
-- Автор «Игры в жмурики» принес мне пьесу «Чикатило», написанную специально для меня. Всю пьесу герой сидит на унитазе и произносит монолог, в котором нет почти ни одного слова из нормированной лексики. Что в моем творчестве натолкнуло его на мысль написать такую пьесу специально для меня?.. Естественно, я отказался.
-- А как вы к мату относитесь?
-- Нормально. Иногда ругаюсь, бывает на съемочной площадке, если меня что-то заденет.

-- Летом вы купили новую квартиру на Чистых прудах, специально этот район выбрали, чтобы до родного театра близко было?
-- Нет, раньше в этой квартире жила моя знакомая. И когда выяснилось, что она переезжает, я решил купить эту квартиру. Я увидел это место и влюбился, я всегда влюбляюсь с первого взгляда. Что-то екает такое…
-- Вы живете вместе с родителями, не мешает ли это личной жизни?
-- Конечно, бывают конфликты. Рано или поздно у меня будет своя квартира, может быть, недалеко от этой. Пуповину, которая нас соединяет, перерезать нельзя, да и не хочу ее перерезать. Не потому, что я такой хороший мальчик-колокольчик, просто мои родители ради меня и Оксаны отказались от своей жизни. У них нет профессии, они продали свой дом в Саратове, и они только занимаются нашими «болячками». И как я могу поступить? Сказать: все, спасибо, до свидания? Нет, мы вместе навсегда.
-- Существует такое выражение - «папенькина дочка», «маменькин сынок». У вас есть такое разделение?
-- Наверное, есть. Когда Оксанка уехала учиться в Питер, папа поехал туда, чтобы ее поддерживать, устроился на работу. Когда я учился в Москве и сильно заболел, приехала мама…
-- Кто ваши родители по профессии?
-- Мама работает в «Табакерке», она первой встречает наших зрителей - билетики на входе проверяет. Папа - шофер. Он у нас все может, у него золотые руки.
-- Вам это не передалось?
-- Все вам расскажи. Нет, не передалось. И машину я пока не вожу.
-- Времени нет учиться?
-- Нет, да и лень. Надо бы заняться. Права подарили. Но я хочу сам научиться, честно.
-- Гонорар профукать можете?
-- Родители не дают. Каждый раз мечтаю профукать!
-- А вы с мамой советуетесь, например, сниматься в этой картине или не сниматься?
-- Решаю всегда я сам. Просто иногда даю ей сценарий, потому что она очень непосредственно реагирует и я доверяю ее природному чутью.
-- А она вас до сих пор пытается воспитывать?
-- А как же! У меня была серьезная проблема. Мне казалось, что родители в какой-то момент перестали меня понимать и что они не растут вместе со мной, не въезжают в мои проблемы. Я ужасно мучился и стал их перевоспитывать. Но это бесполезно. Их надо любить такими, какие они есть. А все претензии оставлять самому себе.
-- Ваша мама рассказывала мне о том, как она выносила чай на лестницу вашим поклонницам, разговаривала с ними. К девушкам, которые проявляют к вам интерес, она относится хорошо, а как она относится к девушкам, к которым проявляете интерес вы?
-- Серьезно. Это флюорография, я вам доложу. Она очень гостеприимная. Но если ей что-то не понравится, это тяжелый случай. Правда, ее природная интуиция никогда ее не подводит. Но я всегда старался не быть маменькиным сынком, и даже если она права, я поступаю по-своему.
-- А роль из-за романа можете упустить?
-- Из-за романа я профукал роль Чонкина. Никита Сергеевич Михалков и Олег Павлович Табаков посоветовали режиссеру фильма Иржи Менцелю взять на эту роль меня. А у меня в это время был красивый роман, я не ходил, а летал и думал: как хорошо все складывается. И когда пришел на пробы, то просто взгляд с трудом фокусировал. Но не от перепоя, а просто перед этим не спал ночь.
-- Роль упустили, а роман-то продолжился?
-- Нет, завял.
-- А вы красиво ухаживали?
-- Очень неумело. Скорее ошалело, а не красиво.
-- Вам трудно было назначить свидание в первый раз?
-- Назначить было нетрудно, только толку от этого было мало. Как сейчас помню, в двадцатиградусный мороз я ждал у станции метро «Аэропорт» на улице. Бегал греться в телефонную будку, где не было одного стекла. Я ждал с десяти вечера до трех часов ночи. Стоял с букетом, который к ночи превратился во что-то странное. А я все стоял, на лбу у меня уже было просто написано: «И-ДИ-ОТ». Понимал уже, что никто не придет, но ждал. Запомнил это свидание на всю жизнь.
-- А сейчас способны вот так кого-нибудь прождать?
-- А кто знает? Не знаю, не могу сказать.
-- А какими качествами должен обладать человек, которого бы вы хотели видеть рядом с собой?
-- Она должна меня понимать. Трудно сказать, когда встретится такая девушка. Все может случиться совершенно спонтанно. Это не прогнозируется. Екнуло что-то такое и думаешь: твое это или нет? Но екает постоянно.
-- Так вы влюбчивый?
-- А как же!
-- Какой вы представляете свою семью. Рэйф Файнс говорил, что хочет большую семью, а детей не хочет…
-- Я к семье отношусь очень серьезно. Ведь у меня есть пример перед глазами - моя семья. Сейчас нет почвы для создания семьи. Квартира нужна… Может, я не прав… Но тогда нужно было жениться в восемнадцать лет, когда плевать на все и с милой рай в шалаше… Но случилось по-другому, значит, так надо.
-- Как складывается ваш распорядок дня, на чьих плечах лежит весь быт?
-- Я дома бываю месяца три в году. Я гость дома. Мама уже достает фотокарточку, чтобы вспомнить, как я выгляжу. Все на себя берут мои близкие. Иногда возьму пылесос, но что-то меня отвлечет, я все брошу, потом вспоминаю: о-о-х! недоделал! А все уже сделано…
-- А чем вы так заняты, что вас невозможно застать дома?
-- Ну, как чем занят… Так сразу не расскажешь. Репетиции, съемки, радио…
-- Радио?
-- Марлен Мартынович Хуциев сделал радиосериал «Пушкин» и предложил мне роль самого Александра Сергеевича. Он так давно хотел сделать фильм о нем, но все не получалось, когда-то на роль Пушкина был утвержден Харатьян. Надеюсь, что весной этот спектакль выйдет на радио России. Еще снимаюсь в фильме по роману Владимира Богомолова «Момент истины» и играю там сложную роль капитана Алехина. Главная сложность соответствовать уровню правды этого великого романа.
-- Женя, раньше вы часто рассказывали огромное количество смешных и нелепых историй. А сейчас курьезы и нелепости имеют место?
-- Был курьез. Решил недавно проехать в троллейбусе одну остановку. Захожу в троллейбус, билета нет - и вдруг контролеры. Увидев меня, один из них как закричит: «Сла-а-а-в! Миронов попался! Что ж вы без билета! Не стыдно?» С одной стороны, смешно, с другой - все обернулись и смотрят.
Я чуть не провалился. Мы вышли на следующей остановке, они взяли у меня автограф и штраф!
-- Раньше вы с Машковым были не разлей вода - вместе учились, жили в общаге, играли в спектаклях, вас непроизвольно всегда сравнивали друг с другом, и казалось, что вы соперничаете. Было такое?
-- Мы с ним как два клоуна - белый и рыжий. Как они могут соперничать? Только шутя и придуриваясь. Да, я не пошел в секс-символы, хотя звали. И не раз, особенно после фильма «Анкор, еще анкор!», предлагали кучу сценариев, где надо было чуть подкачать грудь и торсом заняться. Но мне это быстро надоело.
-- Не любите спорт?
-- Я каждый день делаю зарядку. Меня научил Никита Сергеевич Михалков. Мы были с фильмом «Ревизор» в Монреале на фестивале. И там в гостинице был шикарный бассейн и тренажерный зал. Каждое утро я плавал, нежась на волнах, и каждый день видел, как самоистязает себя на тренажерах Никита Сергеевич. И я попробовал заняться спортом, мне понравилось, я стал делать зарядку, и, кстати, после нее я себя гораздо лучше чувствую. Но страсти к спорту у меня нет.
-- Изменился ли круг ваших друзей? У вас есть время, чтобы ходить в гости или принимать гостей?
-- Круг друзей изменился. Многие мои однокурсники, с которыми я учился в Саратовском театральном училище, почти не звонят, то ли думают, что я зазнался, то ли еще что. Печально это все. Но гости ко мне приходят. У нас хорошая компания, и последние годы мы всегда вместе справляем Новый год. В этом году устраивали карнавал.
-- Не жалеете, что у вас совсем нет свободного времени?
-- Нет. Я люблю свою профессию, потому что очень любопытный.

6 апреля на экраны Союзного государства выходит блокбастер "Время первых" с участием народных артистов России Евгения Миронова и Константина Хабенского.

Евгений Миронов, на счету которого 60 ролей в кино и около 30 в театре, - актер удивительный. Широкую известность он приобрел после главной роли в фильме "В августе 44-го", снятом на "Беларусьфильме" в 2000 году. Лента "Время первых" основана на реальных событиях, связанных с полетом в космос Алексея Леонова и Павла Беляева на корабле "Восход-2" в 1965 году.

Евгений Миронов: Я приехал к Алексею Архиповичу, надеясь, что он знает меня по фильмам. Мы проговорили часа четыре, и мне стало ясно, что он тот самый герой, каких сейчас не хватает кино и литературе.

До этого я посмотрел документальный фильм про него и понял, что если не сниму большое кино, то... умру.

Что вас поразило в Леонове?

Евгений Миронов: Он признался, что должен был раз семь погибнуть. Он вышел в открытый космос и проявил исключительное мужество, когда раздувшийся скафандр мешал его возвращению на корабль. Войти в корабль Леонову удалось, только "стравив" из скафандра лишний воздух, он залез в люк не ногами, а головой вперед, что запрещалось инструкцией.

Перед посадкой отказала автоматическая система ориентации, и Беляев вручную сориентировал корабль, а потом включил тормозной двигатель. "Восход" совершил посадку в нерасчетном районе в 180 километрах севернее Перми. У скафандра Леонова не было вентиляции, на земле он вылил из него литры пота.

Почему вы взялись именно за этот сюжет?

Евгений Миронов: Мне было интересно исследовать природу героизма, а Леонов - настоящий герой. Живой, его знает вся планета. Я на атомы расщепил Леонова. Он родом из Кемерова, восьмой ребенок в семье. В 1960 году попал в Первый отряд космонавтов. И сделал то, чего не сделал до него никто в истории человечества.

Какие-то технические "выкрутасы" использовали?

Евгений Миронов: Эта картина про космос впервые в истории отечественного кино снималась в 3D.

Ваш ответ американской "Гравитации"?

Евгений Миронов: У нас круче! Так, Сандра Буллок на съемках летала в большом пространстве, мы же с Костей Хабенским сидели в капсуле. Плюс 40 килограммов весили наши скафандры. Снимали в центрифуге советских времен, она до сих пор в рабочем состоянии.

Леонов не раз говорил, что скафандр жутко ему мешал...

Евгений Миронов: Он же для полета, а не для пеших прогулок.

Как вживались в роль?

Евгений Миронов: Я буквально влюбился в Леонова, в его открытость и свободу. У него потрясающий юмор. Леонов влюбил в себя настолько, что я мечтаю о продолжении фильма.

Как готовились к съемкам?

Евгений Миронов: Мы побывали в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке, в РКК "Энергия", прошли своего рода курс молодого космонавта.

Напарника Алексея Леонова, вручную посадившего "Восход-2", Павла Беляева, сыграл Константин Хабенский. Какой Костя на площадке?

Евгений Миронов: Легкий. Я давно хотел поработать с ним. Кстати, Костя даже внешне похож на Павла Беляева.

Презентация фильма прошла 
в РКК "Энергия", где создавался "БелКА" - белорусский 
космический аппарат дистанционного зондирования Земли

Сейчас выходят сразу два российских фильма о космосе. Почему вновь всплыла эта тема?

Евгений Миронов: Фактура фильма "Время первых" была долгое время засекречена. За две недели до старта взорвался тестовый корабль, но экипаж Леонова и Беляева решено было отправить на орбиту несмотря ни на что. Нашим главным консультантом на площадке был сам Алексей Леонов. На проекте работала также команда специалистов Центра подготовки космонавтов, люди из РКК "Энергия", где создавался корабль "Восход-2". (Кстати, презентация фильма прошла в РКК "Энергия", где создавался "БелКА" - белорусский космический аппарат дистанционного зондирования Земли.) Мы работали над созданием корабля примерно полгода и сделали несколько 3D-моделей. Построили на площадке макет, разделенный на шесть частей, наподобие долек апельсина. Каждая из "долек" двигалась на своих рельсах, так что камера могла влететь через одну из них, совершить полный облет и выйти через противоположную.

Кто снимал и где проходили съемки?

Евгений Миронов: Когда встал вопрос, где снимать посадку корабля, режиссер набрал в Интернете слово "тайга". Первое, что сказал оператор Владимир Башта, который снимал "Брестскую крепость" - первый крупномасштабный кинематографический проект Союзного государства, при виде картинки: "Здесь я снимал "Географ глобус пропил". Это было в 140 километрах от того места, где приземлились космонавты "Восхода-2" в 1965 году. Съемочная группа работала в долине реки Усьвы при температуре минус 35 градусов. Здесь снимались дублеры - артисты пермского "Театра-театра". Их задача была ходить по пояс в снегу, стрелять из ракетниц и громко кричать.

Тема космоса давно в вашем творчестве...

Евгений Миронов: Князь Мышкин - своего рода "инопланетянин", он ходит в "скафандре" правды и любви.

А бывает так, что вы соглашаетесь на какую-то роль и думаете: ну ладно, сейчас сыграю, денег заработаю, а потом пойду и покаюсь?

Евгений Миронов: Не бывает. Во-первых, я не настолько люблю деньги. Во-вторых, этим деньгам я рад не буду. А в-третьих, боюсь, что Бог талант отнимет...

А что для вас играть трудно?

Евгений Миронов: Любовь. Мы все эгоисты в любви, кроме Мышкина. А Мышкин - не человек.

Последняя "бомба", которая разорвалась в руководимом вами Театре Наций, - "Рассказы Шукшина", где Василий Макарович вывел типаж этакого деревенского интеллигента. Что это, на ваш взгляд, такое?

Евгений Миронов: Прежде всего, воспитанность. Сам я тоже из глубинки, родился в Саратовской области. Мама работала электромонтажницей, тетя - крановщицей. Так вот, над тётиной кроватью висели изображения Ленина и... Иисуса Христа. В театр моя тетя всегда ходила со сменной обувью. Мама мечтала стать актрисой, и дети осуществили ее мечту. Дочь стала балериной. Я отправился в Москву в Школу-студию МХАТ, был уверен, что мой земляк Олег Табаков чуть ли не пустит меня пожить к себе домой - и с чемоданом ждал его у входа в театр. Потом в Москву перебрались и родители. Жили бедно, и Олег Павлович разрешил маме, Тамаре Петровне, работать в столовой "Табакерки", потом взял билетером в театр, где она и сейчас трудится...

Евгений МИРОНОВ

В юности у Миронова была любовь, которая закончилась весьма драматично. Будучи студентом Саратовского театрального училища, Евгений полюбил красавицу Машу. Полюбил настолько сильно, что не мог и дня прожить, чтобы не увидеть ее хотя бы краем глаза. Маша ответила ему взаимностью, однако длились их отношения недолго. В середине 80-х родители Маши решили эмигрировать в Израиль, и дочь вынуждена была отправиться вместе с ними. Спустя несколько лет Евгению пришлось сыграть похожую историю в кино: в фильме Валерия Тодоровского «Любовь» (1991) его герой тоже влюбляется в еврейскую девушку, а та уезжает в Израиль. Именно этот фильм и принес Жене Миронову всероссийскую славу.

Разумеется, вместе со славой у Миронова появились и поклонницы. Одна из них, к примеру, была особенно настойчива. Поначалу она донимала актера просьбами помочь ей поступить в театральный институт, затем стала преследовать его в театре, преподнося ему по одной розе в день, а когда он начал ее избегать, пообещала облить его серной кислотой. К счастью для Евгения, вскоре ее забрали в психиатрическую больницу.

Евгений Миронов принадлежит к тем актерам, которые не любят посвящать посторонних в свою личную жизнь. Поэтому долгое время было известно лишь, что он жуткий домосед и что безумно любит свою маму Тамару Петровну и младшую сестру Оксану (она закончила Балетную академию в Санкт-Петербурге). Послушаем его самого: «У нас просто сумасшедшая семья, но в хорошем смысле этого слова. Ни у кого из нас нет своей отдельной жизни. Мы все вместе живем проблемами и радостями друг друга. Правда, сейчас сестренка живет в отдельной квартире, однако все осталось по-прежнему. Иногда даже надоедаем друг другу чрезмерным вниманием, но это так. В том числе в этом «нашем клубке» и родственники, живущие в Саратове. Главное – мы все держимся друг друга…»

И все же, несмотря на всю конспирацию, шила в мешке Миронову утаить не удалось. В марте 2002 года он впервые вывел в свет свою возлюбленную – симпатичную рыжеволосую девушку Марианну. Это произошло в Центре Мейерхольда на премьере фильма «Превращение». Как выяснилось, Миронов живет с ней гражданским браком уже 8 лет! Такие отношения актера вполне удовлетворяют, хотя его мама этим недовольна. На той премьере она вслух выговаривала сыну: «Тебе уже тридцать пять. У твоих ровесников по двое детей растут. Я тоже хочу внуков!» Евгений на эти ее слова только улыбался.

Газета «Жизнь» взяла короткое интервью у Тамары Петровны, где та сообщила: «Марианна большая умница. Два высших образования за плечами, а сейчас еще учится и в ГИТИСе, на продюсера. Ослепительной красавицей Марианну не назовешь, но она такая обаятельная, душевная. Сыну говорю: «Ну чего тебе не хватает? Ведь она принимает тебя таким, какой ты есть!..» А какая она верная и терпеливая – столько лет любит Женю!

Я бы очень хотела, чтобы они наконец узаконили свои отношения, и Жене постоянно об этом говорю. До последнего времени он мне отвечал: «Мам, я ее очень уважаю, но моя семья – это сцена!» Но сейчас, мне кажется, что-то у него изменилось. Дай-то Бог!»

Как показали дальнейшие события, ничего у Миронова не изменилось. Во всяком случае с Марианной – вскоре они расстались. Видимо, потому что девушка просто устала ждать серьезного предложения от своего избранника.

Вскоре после этого возле Миронова была замечена другая девушка – актриса Алена Бабенко («Водитель для Веры» и др.). Они везде появлялись вместе, изображая из себя влюбленную пару (и это при том, что Бабенко на тот момент была замужем и имела ребенка). Но многие журналисты сомневались в искренности их чувств – подозревали «дымовую завесу» со стороны Миронова, который таким образом пытался дать понять общественности, что на личном фронте у него все нормально. Поэтому, когда этот «роман» вскоре затух, никто особо и не удивился.

Чуть позже у Миронова случился роман с журналисткой Аленой Гаретовской, однако к лету 2008 года и он испарился. Говорят, виновата в этом была сама девушка – она слишком настойчиво пыталась женить на себе Миронова. Ему это не понравилось. С тех пор актер ни с кем долго не «романил», объясняя это тем, что у него много работы. Последней и в самом деле хватает: помимо съемок в кино и ролей в театре, он в 2008 году возглавил еще и Театр наций.

Не связанный узами брака, Миронов всю свою любовь направляет на близких – на маму, сестру Оксану и ее детей, которых у нее двое: сын Тимофей (2003) и дочь Таисия (2008). Живут Мироновы в одном доме, и это заслуга Евгения – он давно этого хотел.

В интервью журналу «Отдохни» (октябрь 2008 года, автор – Ф. Зименкова) мама актера Тамара Петровна призналась: «Мы с Женечкой большие друзья. Он – мое чудо. Просто небесный мальчик. Иногда мне кажется, что он спустился оттуда (показывает наверх). Вот у меня двое детей от одного мужа, а они такие разные… После смерти отца Женя как-то мне признался: очень боится меня потерять. Я хочу, чтобы у сына был уют, чтобы его кто-то ждал и любил. Внуков его хочу понянчить. Человеку одному трудно…»