Принудительное слияние вузов, проводимое Минобрнауки, вызывало недовольство у многих ректоров, протест у студентов и обеспокоенность у экспертов. Приостановив этот процесс, новый министр образования Васильева пошла им навстречу. Однако некоторым вузам объединение пошло на пользу, открыв перед ними новые перспективы. Теперь профессиональное сообщество ожидает, какие реформы готовит высшему образованию новое руководство Минобрнауки.

Будущее реформы высшей школы остается неопределенным. Заявление нового главы Минобрнауки Ольги Васильевой о прекращении процесса объединения вузов, начатого ее предшественником Дмитрием Ливановым, вызвало больше вопросов в экспертном сообществе, чем дало ответов. Несколько фраз, которые обронила министр, о прекращении слияния «до каждого конкретного разбирательства» никак не прояснили судьбу реформы. Не смогла это разъяснить и ее пресс-служба, проигнорировавшая запрос «Профиля». Очевидна лишь причина – недовольство ректоров, чьи вузы попали под оптимизацию.

О необходимости реорганизации вузов впервые заговорил президент Владимир Путин в 2012 году. А в апреле 2013‑го Ливанов направил соответствующую программу в правительство. В первом «черном списке» оказалось 30 учебных учреждений. С тех пор он ежегодно пополнялся и расширялся. В апреле этого года глава Рособрнадзора Сергей Кравцов сообщил, что за 2015 год было закрыто более 600 вузов и филиалов.

Процесс слияния оказался болезненным для профессионального сообщества, не обошлось без скандалов. Так, студенты Российского государственного торгово‑экономического университета (РГТЭУ), который присоединили к Российскому экономическому университету (РЭУ) имени Плеханова, в 2013 году объявляли забастовку. В 2015 году со скандалами прошло слияние Московского авиационного технологического института (МАТИ) с Московским авиационным институтом (МАИ). Ректора объединенного вуза обвинили в массовых увольнениях сотрудников МАИ, а петиция за его отставку набрала более 10 тысяч подписей. Последний крупный скандал в этом году был связан с объединением Московского государственного юридического университета (МГЮА) имени Кутафина с Государственным университетом управления (ГУУ).

На протяжении реформы чиновники подчеркивали добровольный характер слияния вузов, мол, так они сами желают. Однако решение Васильевой приостановить этот процесс стало дополнительным доказательством его принудительного характера – по приказу министерства.

Профессиональное давление

Именно обида ректоров могла стать причиной решения министра. «Идея объединения вузов не слишком популярна в ректорском сообществе. Думаю, их недовольство стало во многом причиной приостановки данного процесса», – рассказала директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяна Клячко. «Практически все регионы начали процесс объединения вузов, он везде идет по-разному: где-то он проходит ударными темпами, а где-то с большим трудом. Но везде это встречает очень серьезное сопротивление со стороны вузов», – подтвердил глава Всероссийского фонда «Образование» Сергей Комков.

Резкое сокращение численности студентов по демографическим причинам породило идею объединения вузов, говорит Клячко. Если в 2008 году в России было 7,5 млн студентов, то в 2015 году уже 4,7 млн  – столько же, сколько и в 2000 году. «То есть студенческий контингент сократился на треть. За 15 лет мы прошли пик студенческой демографии и вернулись к прежнему уровню, – сказала эксперт. – До 2008 года мы наблюдали процесс роста числа вузов и их филиалов, который в новой демографической ситуации должен был смениться процессом сжатия системы высшего образования. Потому что незачем иметь такую огромную сеть университетов при столь сильном сокращении численности студентов». А она, по прогнозу, сократится еще примерно на один миллион к 2024 году. И даже в 2030 году численность студентов вряд ли превысит 4,4 млн  – то есть будет почти такой же, как в 2000 году. «Поэтому перед правительством действительно стоит серьезная проблема оптимизации сети вузов. Вопрос в том, как эту сеть изменять», – отметила Клячко.

Очевидно, что первым стало предложение закрыть фактически пустующие филиалы. Что касается крупных вузов, то их поделили на эффективные и неэффективные. Слабые решили присоединить к более сильным, чтобы поднять качество обучения. «Но на самом деле это спорный подход. Допустим, вуз принимает сто человек, из которых 80 – сильные ребята, – рассуждает Клячко. – А после объединения с другим – более слабым вузом – должен принять 300 человек, но где гарантия, что он сможет найти, скажем, 250 сильных ребят? Может получиться так, что вуз будет вынужден «разбавлять» сильных студентов менее способными».

Прежний министр, по ее словам, хотел довести число государственных вузов к 2020 году до 500 и держать численность бюджетных студентов на законодательно установленном минимуме (не менее 800 студентов, обучаемых за счет бюджетных средств, на 10 000 населения России в возрасте 17–30 лет), чтобы на каждого из них приходилось побольше бюджетных денег. По прогнозу, к 2020 году в России должно было быть 4,3 млн студентов, из которых 1,8 млн  – на бюджете.

Комков же никакой практической пользы от программы объединения вузов не видит. «Главная проблема заключается в том, что фактически происходит ликвидация отраслевых институтов, которые готовят специалистов узкого профиля, – отметил он. – Идея создания так называемых опорных университетов предполагает создание неких региональных монстров, в которых были бы сосредоточены и денежные средства, и научно-педагогический состав. Предполагалось, что все маленькие отраслевые вузы туда вольются – и медицинские, и педагогические, и транспортные, и экономические. Возьмем, к примеру, Уральский регион, где есть острая нехватка специалистов по горнодобывающим профессиям. Если они войдут в опорный университет как небольшая специализация, это обречет их на вымирание, а регион потеряет серьезную опору в сфере высшего профессионального образования».

Как только возникла идея объединения вузов, группа экспертов, в которую вошел Комков, выступила против нее. «Достаточно несколько таких опорных университетов в центральных регионах – в Москве, Санкт-Петербурге, возможно, в Волгограде и Крыму, а в остальных регионах должны оставаться хорошо работающие региональные вузы отраслевого значения», – считает он.

По его мнению, министр сделала верный шаг, прислушавшись к мнению профессионального сообщества. «Те, кто задумывали эту реформу, брали пример с американской модели. В США действительно существуют несколько таких региональных крупных опорных университетов, – рассказал Комков. – Там никогда и не существовало отраслевых вузов. А у России другой опыт, нам не надо следовать американскому пути. С этим мнением, кстати, согласны многие наши европейские коллеги, с которыми я общался».

Финансы поют романсы

Как отметила Клячко, идея создания опорных вузов состояла в том, чтобы лучше финансировать лидеров в регионах, пусть и искусственно созданных. «То есть мы либо «размазываем» бюджетное финансирование по всем федеральным государственным вузам, либо выбираем те, которым дадим больше», – сказала Клячко. А чтобы финансирование вуза было экономически эффективным, в нем должно быть достаточно много студентов. Маленькие вузы, как правило, обходятся бюджету дороже. «Понятно, что маленький вуз требует больше затрат, чем крупный, поэтому есть стремление вузы укрупнять, чтобы обеспечить так называемую экономию на масштабе», – пояснила Клячко.

Комков же уверен, что этот процесс, наоборот, увеличивает финансирование. «Мы это посмотрели по Курской области. Университеты начали считать и прикинули, как будет выглядеть управляющий штаб опорного университета, – рассказал он. – Надо учитывать, что все бывшие ректоры должны будут войти в руководство опорного вуза, сохраняя свои прежние оклады. Плюс к этому появятся всякого рода отделы, департаменты и прочий управляющий аппарат и обслуживающий персонал. И расходы получились ничуть не меньше, а то, пожалуй, и больше».

В итоге приостановка слияния вузов вызывала у экспертов еще больше вопросов, так как остаются непонятными следующие шаги нового министра. «Предположим, что мы решили не объединять вузы и оставить систему такой, какая она есть. При этом численность студентов, как уже было сказано, все равно к 2024 году снизится еще на один миллион по демографическим причинам, – рассуждает Клячко. – Вопрос – мы будем рассчитывать, что сами по себе закроются негосударственные вузы, а государственные будем поддерживать? Вопрос – хватит ли нам ресурсов, чтобы удержать их на плаву? Или мы сделаем более крупный вуз, отберем туда более сильных студентов и повысим качество образования? Другое дело, что все равно, в каких-то вузах будут учиться несильные ребята, такие вузы будут всегда. Вопрос – как мы будем с ними работать?»

Оба эксперта подчеркнули, что приостановка слияний даст Васильевой время «все серьезно взвесить и обдумать». «Я думаю, что, как любой рациональный человек, столкнувшись с проблемой, о которой сказано выше и, кроме того, с недовольством ректорского и преподавательского состава, министр разбирается в этой ситуации и думает, что делать дальше», – заключила Клячко.

Довольные слиянием

Опрошенные «Профилем» вузы, прошедшие процедуру слияния, в настоящее время совсем не жалуются на положение дел. «С 2012 года к нам присоединили два вуза и 10 колледжей. Обычно объединение длится до одного года. Иногда бывает и полтора», – рассказал ректор Московского городского педагогического университета (МГПУ) Игорь Реморенко, который, впрочем, недолгое время был заместителем Ливанова. Благодаря объединениям, по его словам, стало больше полных групп и меньше групп с малым числом студентов. Больше студентов получило доступ к большой вузовской библиотеке, электронным сервисам, лекциям сильных преподавателей.

Сокращение, отметил Реморенко, коснулось как преподавателей МГПУ, так и приходящих из других вузов. «В целом 40% преподавателей ушли, но более 20% пришли дополнительно», – сказал он. Недовольные были, признался ректор. Университету даже пришлось пройти через суды. Но в целом результаты были положительные. «У нас заметно вырос средний балл ЕГЭ абитуриентов, пришедших к нам учиться. Мы лидеры среди педагогических вузов страны», – заявил Реморенко. Кроме того, по его словам, университету удалось добиться оптимизации бюджетных средств.

Слияние Московского государственного машиностроительного университета (МАМИ) и Московского государственного университета печати (МГУП) имени Федорова началось совсем недавно – в марте 2016 года. Тогда вышел соответствующий приказ Минобрнауки. И к 1 сентября на их базе заработал новый Московский политехнический университет. Преподаватели и сотрудники сохранили свои рабочие места, рассказал ректор нового вуза Андрей Николаенко. Оптимизация затронула лишь некоторые административно-управленческие подразделения.

Студенты, по его словам, отнеслись к этому по-разному, но большинство было настроено положительно. «После объединения выросло количество направлений и специальностей подготовки, открылись новые возможности для творческой реализации обучающихся, занятий спортом, участия в молодежной политике и, конечно же, для получения дополнительного образования, – перечислил ректор. – Кроме того, для студентов расширилась возможность использования фонда студенческих общежитий за счет инфраструктуры студгородка бывшего Университета машиностроения».

Инфраструктура нового вуза позволит участвовать в крупных научных и образовательных проектах на самом высоком уровне, надеются в вузе. «Одним из примеров эффективного взаимодействия коллективов является проект по разработке терминологического словаря автомобилестроения в рамках гранта Российского гуманитарного научного фонда – это показательный формат сотрудничества на стыке отраслей», – отметил Николаенко. Давать оценку оптимизации средств он считает преждевременным: «Для ответа на этот вопрос необходимо опираться на реальные показатели по итогам образовательных и финансовых циклов».

После опубликования Минобрнауки РФ результатов мониторинга деятельности высших учебных заведений, не прекращаются разговоры о том, что будет со студентами и вузами, в деятельности которых нашли признаки неэффективной работы.

Были созданы рабочие группы, которые определяли окончательные решения о том, какие мероприятия нужно провести, чтобы улучшить позиции каждого вуза. Данные мероприятия помогли не всем учебным заведениям, в итоге определись вузы, которые необходимо реорганизовать или ликвидировать. Однако, сделать это нужно так, чтобы не пострадали студенты. В этой связи Министерство образования и науки РФ разработало специальный документ, в котором все нюансы учтены. Данный проект приказа размещен на официальном сайте ведомства.

Так, реорганизуемый или ликвидируемый вуз, с момента издания учредителем документа о прекращении деятельности, должен в 30-дневный срок уведомить обучающихся о начале и процедуре перевода студентов, а также назвать принимающий университет

Согласно документу, перевод обеспечивает учредитель реорганизуемого образовательного учреждения с письменного согласия студентов. В проекте приказа отмечается, что формы и условия обучения в новом университете должны быть сохранены.

В случае прекращения деятельности вуза, а также аннулирования лицензии, лишения государственной аккредитации, истечения срока действия свидетельства о государственной аккредитации учредитель самостоятельно выбирает возможные принимающие образовательные учреждения и направляет в них запросы для получения их согласия или отказа в принятии студентов, говорится документе. Руководство принимающего вуза должно в течение 10 дней письменно сообщить о своем решении. Учредитель должен до издания документа о реорганизации или ликвидации определить круг принимающих вузов и довести эту информацию до образовательного учреждения, либо отразить эту информацию в акте.

Кроме того, в министерстве отмечают, что с момента издания учредителем акта о прекращении деятельности, вуз должен в десятидневный срок разместить на своем сайте информацию о начале и процедуре перевода студентов с указанием принимающего университета и его местонахождении.

При переводе вуз передает в принимающий университет список студентов, копии учебных планов, академические справки, личные дела, письменные согласия обучающихся, договора об оказании платных образовательных услуг (при наличии). Принимающая сторона издает приказ о зачислении на основании письменного согласия и приказа реорганизуемого вуза об отчислении.

«Образовательное учреждение в случае отказа обучающегося от перевода в предлагаемое принимающее образовательное учреждение (о чем обучающийся указывает в письменном заявлении об отказе от перевода) не несет ответственности за его перевод. Руководитель вуза или уполномоченное им лицо издает приказ об отчислении обучающегося в связи с невозможностью осуществления образовательным учреждением деятельности в установленном законодательством РФ порядке. В приказе должно быть указано, что обучающийся отказался от перевода в принимающее образовательное учреждение», - говорится в документе.

— Я работал до лета 2013 года в СПбГУСЭ. Вуз не из звездных, но тем не менее... Осенью 2012 года стало известно об объединении вузов. Сложно сказать, на каком уровне и как принималось решение в нашем конкретном случае, но происходило все это безобразие на фоне таких событий, как признание вуза неэффективным и заказное убийство ректора, который, как мне кажется, выступал бы против той формы и тех условий, в которых оно произошло. Нас решили присоединить к Финэку и Инжэкону в рамках нового СПбГЭУ — Санкт-Петербургского государственного экономического университета. Как и многих моих коллег, меня это коснулось самым непосредственным образом: начались повальные увольнения. Учитывая тот факт, что политика администрации в последние годы была — не проводить по конкурсу, а держать максимальное количество людей «на поводке» срочного договора, то это было просто «избиение младенцев» — нам не продлили договоры, технически это было и не увольнение даже. При этом нам постоянно обещали, что мы все сможем попасть на новые, объединенные, кафедры, если проявим чудеса рвения и таланта. Рассказывали о том, что в новом вузе будут только востребованные специальности, высокий проходной балл, высокая стоимость обучения и, как следствие, высокие зарплаты. Естественно, никто из уволенных на работу приглашен не был. В результате «грызни» за ставки и должности самые молодые и перспективные сотрудники (я не о себе) либо покинули вуз совсем, либо остались на жалкие доли ставки, пытаясь отыскать себе новую работу по специальности. Но в условиях массового объединения вузов сейчас это практически невозможно. «Страшилки» про толпы голодных уволенных гуманитариев стремительно становятся явью. Когда я узнал про объединение вузов, я посмеялся. Это так похоже на стандартную деятельность нашего государства — пытаться решить сложные и запущенные проблемы современного высшего образования в России при помощи набора нескольких простых механических мер, например, посредством объединения вузов, сокращения затрат. И не в том дело, что я не верю, что вузов слишком много что «наплодились» маловразумительные специальности, что в стране переизбыток плохо образованных выпускников с не очень котирующимися дипломами. Это все правда. Плохо то, что вместо попытки построить нормальную систему отбора абитуриентов, ввести адекватную систему финансирования, достойную заработную плату и интересный образовательный процесс, опять выбран простой и малополезный ход: объединить вузы, внедрить настолько невразумительную и неисполнимую систему показателей эффективности, что преподаватели вместо работы порой заняты бесконечным заполнением отчетных бумаг.

Так что мои ожидания от процесса объединения полностью оправдались. Мои коллеги, которые на свой страх и риск остались работать, рассказывают, что зарплату действительно повысили, ровно настолько, насколько высвободились средства, по-видимому, после увольнения нас, болезных. И грядет новая волна увольнений. Рядовые преподаватели с трепетом ожидают сокращения. И ГУСЭ, и Инжэкон практически уже уничтожены, остались только студенты (они же деньги платят) , специальности, кафедры и преподаватели исчезают. Фактически остался один Финэк, полностью «переваривший» присоединившиеся вузы.

Так что мое мнение такое: студентам объединение никак не повредило, разве что самые молодые и перспективные преподаватели исчезли из их расписания, но новые учебные программы и так свели к минимуму традиционные классические предметы вроде истории или философии. Преподаватели пострадали — вне всякого сомнения. Не очень понятно, что может побудить перспективную молодежь биться за оставшиеся места при сомнительных перспективах (и касательно набора, и касательно заработка, и касательно перспектив научного развития) . Государству польза одна: нужно было изобразить бурную деятельность по переустройству образования. Оно и изобразило.

Про другие вузы не могу говорить, подробностей не знаю. Но слышал, что СПбГЭУ планирует распродавать площади, которые достались ему после слияния с Инжэконом и СПбГУСЭ. Может, и врут.

20 процентов российских вузов подлежат объединению. Упразднение непопулярных

Повышение качества образования в нашей стране - одна из стратегических целей государственной политики. Этим проблемам уделяется пристальное внимание. На злобу дня – вопросы о престиже высшей школы.

Ещё в 2008 году экс-министр образования и науки Андрей Фурсенко заявил о необходимости уменьшения количества вузов. В то время аккредитацию получили полторы тысячи учебных заведений, из которых, по мнению министра, лишь полсотни могли называться конкурентоспособными, и 150-200 - качественно обучить студентов.

20 процентов российских вузов подлежат объединению, то есть каждое пятое высшее учреждение страны потерпит или уже потерпело реорганизацию. Как же вычисляются те самые «непопулярные» университеты и институты?

Как говорят чиновники, на протяжении довольно длительного времени проводятся мониторинги учебных заведений. И, как раз 20 процентов – это те вузы, к которым большие претензии по профессорско-преподавательскому составу и по имущественному достатку (например, многие работают даже в съёмных офисах торговых центров!).

Недавно на встрече со студентами Санкт-Петербургского технического университета премьер министр Дмитрий Медведев заявил, что необходимо сократить количество непопулярных вузов. Те институты, чьи дипломы не котируются, можно либо перепрофилировать в средние специальные учебные заведения, либо присоединить к более успешным вузам. Дмитрий Анатольевич подчеркнул:

Я не сторонник того, чтобы взять и начать по живому «чикать» университеты. Это неправильно. Там есть свои коллективы, студенчество. Вопрос в том, чтобы упорядочить эту систему. Никогда не говорил, чтобы вместо 1050 вузов в нашей стране их было 600, как в советские времена. Жизнь изменилась, в СССР в вузы поступали только 30-40 процентов школьников, а сейчас - почти 100. И ничего в этом особенного нет, потому что требования по образованию становятся все выше и выше. Единственное, чего нельзя допустить, - это чтобы поступившие студенты оказались на улице. Этого никогда не будет.

Как это происходит?

Нынешний министр образования и науки Дмитрий Ливанов рассказал журналистам, что следует провести так называемый SWOT-анализ, выявить все возможные риски или выгоды. Это поможет избежать в дальнейшем катастрофы. Смысл этой реформы в том, что необходимо получить бонусы от партнёрского функционирования – выход на новый уровень, рост качества образования, и прогресс научной деятельности.

Распространены четыре модели объединения.

Первая – дивизиональное управление. В рамках этой модели происходит добровольное поглощение вуза. Здесь много плюсов для поглощаемого учебного заведения, т.к. ему достаются дополнительные имиджевые и финансовые блага, а также оно сохраняет большую часть своих возможностей.

Вторая – поглощение. В отличие от первой, поглощаемый вуз практически никаких плюсов не имеет, полностью растворившись в структуре головного.

Третья – слияние. Оба вуза имеют равные права, но формально как бы прекращают своё существование. То есть вместо двух и более старых появляется один новый, с новым названием, с образованием нового юридического лица.

Четвертая – поглощение, навязанное учредителем при поддержке региональных властей. Зачастую такая реорганизация вызывает конфликт. Объединение происходит по каким-то странным принципам. Об этом говорится всё больше и больше. Ниже мы подробнее рассмотрим эту ситуацию на примере вузов города Тамбова.

Зачем это нужно?

Объединение вузов – не только российская инициатива. Здесь мы, как всегда, копируем более прогрессивных собратьев. Например, в США, в Калифорнии, уже существуют объединенные вузы. Также в Финляндии и в Японии. Это не международная мода, а необходимость концентрировать все ресурсы: интеллектуальные и материально-технические.

Процесс крайне сложный. Ведь когда вузы объединяются, объединяются и разные корпоративные культуры. Разный подход к осуществлению учебного процесса, научного. Состыковать столь разные организмы – проблема.

Весь процесс можно обозначить двумя словами: «слияние» и «поглощение» - эти рыночные термины, как никакие другие могут охарактеризовать метаморфозы.

Сейчас ведутся горячие споры, что объединение вузов принесёт лишь сокращение бюджетных мест, да и начнутся массовые увольнения преподавателей. Однако, как уверяют власть имущие, паниковать не нужно. На практике уже доказано, что все права у сотрудников реорганизованных учебных заведений сохранены, и более того - у них выросли заработные платы. Число бюджетников тоже осталось прежним. Вот только вряд ли удастся избежать сокращения административно-управленческого персонала. Например, Андрей Николаенко, ректор Университета машиностроение на одной из телепередач поделился, что когда объединяли МАМИ и Московский государственный университет инженерной экологии, то оставили лишь 7 проректоров, хотя на 2 вуза их должно быть 15. Получается, что деньги, сэкономленные таким образом, из Фонда оплаты труда можно перераспределить в пользу преподавателей.

Объединённый вуз становится сильнее, имеет более обширную и современную инфраструктуру, может ей пользоваться и получать богатые ресурсы. Оптимизация сети высшего образования нужна для того, чтобы удешевить процесс подготовки специалистов, повысить качество обучения, изменить сам принцип подбора и формирования нужных кадров. То есть после таких реорганизаций всё меньше и меньше будет ненужных выпускников, которые, получив дипломы, будут вынуждены работать за прилавками на рынках.

Старые разрушили, а новые не построили

Депутат Олег Смолин – человек очень уважаемый в образовательной среде. Слепота от рождения не помешала ему окончить с золотой медалью среднюю спецшколу для слепых и слабовидящих, с отличием выучиться в Омском государственном пединституте, защитить кандидатскую, а в 2001 году - докторскую диссертации. Сейчас он депутат Государственной Думы от КПРФ, первый заместитель председателя Комитета по образованию ГД РФ, член-корреспондент Российской академии образовании, возглавляет Общероссийское общественное движение «Образование – для всех».

Краткое описание биографии Олега Николаевича позволяет понять, насколько компетентен этот человек в вопросах образования. Смолин на одной из встреч с журналистами прокомментировал, проблему объединения вузов.

Что хочет получить государство, соединив инженерные и педагогические кафедры? Или чиновники думают получить тем самым инженеров человеческих душ? Отрицательная сторона видна сразу. Уже одно то, что студенты вышли на улицы – знак нехороший. В образовании, как в жизни. Всё, что по согласованию, - хорошо, всё, что по административному предписанию, – плохо. Объединение сплошь и рядом происходит произвольно. Например, город Омск. Там существует собственный технический университет, но механико-технологический техникум, который логично было бы, если уж и присоединять, то только к собственному техническому университету, - присоединяют к пищевому институту. И таких примеров - сколько хотите: кого попало с кем попало. Не по принципу логичности, а кто как сумеет пролоббировать чужие интересы. Если связать за задние лапы двадцать кроликов – слон точно не получится. Если канатом связать десять торпедных катеров – линкор точно не получится. Тем более, если кролики связываются вместе с телятами, как у нас бывает сплошь и рядом. Я постоянно слышу от людей из федеральных университетов, что несколько прежних вузов разрушили, а новый не создали. В чём смысл этой политики принудительного объединения (с добровольным я согласен)? Сегодня Государственная Дума с подачи Правительства готовит два проекта. Первый, о том, что к 2020 году у нас студентов будет на 700 тысяч меньше, и второй, - к пятнадцатому году, с учётом инфляции, реальное финансирование образования из федерального бюджета сократится на четверть. Это обозначает крест на модернизации.

Чего не хочет Тамбов?

И всё же, если всё так хорошо и многообещающе, то почему студенты и преподаватели двух крупнейших Тамбовских университетов, ТГТУ и ТГУ имени Державина, вышли с протестом против объединения?

В Тамбове ещё ни разу не проводилось такие массовые протестные акции. Это прецедент. Более тысячи людей одновременно вышли на пикет с требованием отменить объединение двух крупнейших региональных вузов.

По словам учащихся, причин для возмущения было несколько. Во-первых, не была подготовлена программа реорганизации вузов. Во вторых, указ был спущен сверху, то есть учёный совет, преподаватели, студенты узнали о нём лишь по факту. В-третьих, никто не давал письменных гарантий, что не будут сокращены сотрудники, не вырастет стоимость обучения. Но главное - это разнопрофильность двух вузов (к техническому университету присоединили бывший пединститут). При этом, тот вуз, к которому присоединяли, ниже по рейтингу того, который присоединялся, - что крайне нелогично. Студенты были возмущены тем, что всё было сделано без их согласия. Они добивались отмены приказа и требовали уважения к себе.

Олег Сергеев, эксперт Всероссийского фонда «Образование» высказался по поводу такой реорганизации государственных региональных вузов.

У нас чиновники считают себя правыми, но при этом нарушают законы природы и общества. В России развитие любой системы, в том числе и образования, идёт не объединением, а делением. И вот из-за этого самого объединения мы получает «дерегионизацию» вузов, что бьёт по нашей экономике. В частности, в Верхней Салде - Титановой долине, благодаря объединениям и с Уральским федеральным университетом, и с московскими, нет местных специалистов. Приходится искать их по всему миру. Происходящее на просторах нашей страны напоминает объединение колхозов. В 2007 году в США был принят закон о конкурентоспособности в науке, технологии и инновации, где было сказано, что нужно сделать упор на регионы. У нас же по статистике 80 процентов абитуриентов по целевому набору не работают по специальности. И, естественно, если они не будут учиться в региональных вузах, которые сейчас, грубо говоря, «схлопываются», то совсем скоро у нас не будет не только Титановой Долины, но и вообще в провинциях не останется ни школ, ни каких-либо других производств.

Но надо сказать, что возмущения тамбовских студентов и преподавателей не остались без внимания властей. Приказ об объединении Тамбовского государственного технического университета с Тамбовским государственным университетом был отменён, а ректор новообразованного вуза уволен. И всё вернулось на свои места. По крайней мере, на время.

Представим себе вуз (высшее учебное заведение). Обычный провинциальный маленький вуз.

Допустим, что главный руководитель решил его реорганизовать. Нет, не ликвидировать или как-то преобразовать вуз как таковой. Руководитель вуза просто решил поменять внутреннее мироустройство: ликвидировать одни подразделения и создать другие.

Давайте посмотрим в рамках текущей публикации, как это должно происходить в теории.

Самое важное значение для успешной реализации программы реорганизации вуза и обеспечения на практике её эффективности имеют мобилизация работников, которые будут ее осуществлять, их организация и заинтересованность.

Необходимо учитывать, что реорганизация вуза является процессом не только организационно-техническим, но и социальным, затрагивающим интересы различных групп.

Учёт социальной составляющей процесса очень важен при рассмотрении вопросов реорганизации, поскольку в вузе находится большое количество людей - и студентов, и преподавателей, и сотрудников.

Люди - главная ценность любого вуза, и учёт их мнений и интересов должен являться важнейшим и определяющим при любой реорганизации. Тем более такой масштабной, как ликвидация одних вузовских структур и создание вместо них других.

Результатами работ на данном этапе должны стать: разработка для всей организации своеобразного «мандата на реорганизацию», включающего:

• организационную структуру;
• положение о группе, которая будет непосредственно заниматься перестройкой, и ее состав;
• план намечаемых мер.

Ключевые вопросы, на которые необходимо ответить на данном этапе, сводятся к следующему:

• каковы задачи и ожидаемые результаты деятельности высших руководителей организации по данному проекту? Какова степень их вовлеченности в разработку проекта?
• каковы цели данного проекта в целом? Каким путем следует их достигать без нанесения организации сколько-нибудь заметного ущерба?
• кто должен быть включен в группу по реорганизации? Каким должен быть набор квалификационных и профессиональных знаний, навыков и опыта для членов группы?
• какие необходимые качества членов группы отсутствуют у сотрудников организации? Каким образом их можно восполнить - за счет дополнительной подготовки сотрудников или привлечения специалистов со стороны?
• какие специфические навыки реорганизации должны приобрести члены группы?
• по каким вопросам следует обратиться ко всем работникам организации для получения их поддержки и доверия?

Нередко, и вуз в этом случае не является исключением, процесс реорганизации встречает сопротивление и для достижения успеха необходимо правильно управлять процессами изменений.

Решается вопрос о том, как наиболее конструктивно поддерживать связи с теми или иными группами людей внутри вуза, разрабатываются методика оценки степени заинтересованности участников проекта и методы вмешательства при отсутствии готовности участвовать в реорганизационном процессе.

Составляется план проекта, определяются сроки его исполнения и методы управления.

При принятии решения о реорганизации и после него необходимо поставить и решить задачи по следующим направлениям:

• выявление необходимости реорганизации, в т.ч. и анализ изменений (рыночных, технологических, внешней среды);
• обеспечение согласия в руководящем звене ректорского и деканского уровней;
• обсуждение, дискуссии для выработки единого подхода и поддержки; определение целей реорганизации, понятных всем уровням управления вузом;
• создание системы мотиваций и заинтересованности персонала в изменениях;
• планирование изменений через создание системы управления изменениями посредством проектного управления.

Важным и неотъемлемым этапом процесса реорганизации является выработка общего и полного понимания решаемых проблем.

Цель этого этапа - разработать такое видение проблем, которое способно привести к скорейшему достижению цели. Этот этап позволяет выявить организационные проблемы текущего процесса, информационные потоки.

Планируются мероприятия текущего процесса, задачи и возможности по его улучшению, согласовываются намечаемые изменения. На этом этапе необходимо дать ответы на следующие ключевые вопросы:

• каковы основные и вспомогательные виды деятельности, охватываемые процессом реорганизации? В каком порядке они исполняются?
• как совершается движение ресурсов, информации и операционного потока в ходе процесса?
• почему организационные изменения происходят именно так, как в настоящее время? Какие могут быть намечены изменения в методах выполняемой работы?
• каковы границы взаимодействия с внешними контрагентами, стратегическими союзниками? Как можно пересмотреть эти границы для того, чтобы улучшить весь ход работы?
• каковы основные сильные и слабые стороны отдельных процессов реорганизации?
• как другие вузы того же уровня осуществляют процессы реорганизации и преодолевают связанные с ними трудности?
• какие мероприятия должны быть проведены, учитывая результаты сравнения организационной работы вуза с другими?
• каковы причины отставания вуза в организационной работе? Чему можно научиться у других вузов?
• как можно использовать результаты данного этапа при проектировании намечаемых процессов реорганизации?
• каковы специфические задачи по совершенствованию новых процессов?
• как донести концепцию и стратегию изменений до всех работников?

Последнее представляется крайне важным в процессе реорганизации.

Заключительный этап реорганизации - непосредственно преобразования.

Цель данного этапа - разработка экспериментальной версии и законченного производственного реорганизационного проекта. Некоторые задачи этого этапа могут повторяться. Ключевые вопросы, которые рассматриваются на этом этапе:

1. Когда надо начинать контролировать процесс? Как узнать, насколько правильно выбрана стратегия?
2. Какие механизмы необходимо разработать для решения неожиданно возникающих проблем?
3. Как можно гарантировать, что период перехода пройдет безболезненно?
4. Как обеспечить и сохранить непрерывность процесса перемен?
5. Какие средства могут быть использованы для перестройки организации в целом?

Задачи данного этапа охватывают завершение составления модели деятельности вуза, окончательную разработку технического проекта.

Дается оценка имеющегося персонала с точки зрения квалификации людей, их знаний и ориентации, степени их заинтересованности в переменах и возможности их использования в новых вузовских структурах. Оценка профессиональной пригодности очень важна, потому что решение о назначении каждого работника должно быть принято исходя из его возможностей, а не должности, которую он будет занимать.

Оценки, полученные по каждому работнику, затем сравниваются с требованиями, предъявляемыми к каждой должности и кадровому уровню. Полученные данные о необходимости переподготовки используются далее для выработки программы обучения и распределения людей по специальным курсам. Ставится также задача проведения инструктажа после того, как все сотрудники приступили к новой работе.

Для обеспечения процесса постоянного совершенствования управления вузом необходимо выполнение следующих требований:

1. Перед персоналом, участвующим в реорганизации, необходимо поставить ясные цели, довести до них мероприятия по достижению этих целей и информацию о значении и смысле текущих и прошлых мероприятий.
2. Персоналу необходимо предоставить средства для эффективного выполнения необходимых преобразований.
3. На персонал следует возложить вполне определенные обязанности и предоставить ему конкретные полномочия, а также установить стимулы для эффективной работы.

Оценка осуществляемых изменений на каждом этапе и после завершения всех мероприятий по реорганизации осуществляется на основе определенной системы количественных и качественных показателей.

В процессе реорганизации в вузе должны быть оценены все возможные риски, которые должны быть просчитаны посредством ответов на следующие основополагающие вопросы:

• насколько вуз будет споcобен после изменений решать уставные задачи качественной подготовки специалистов?
• насколько будет обеспечена связь с работодателями?
• насколько персонал, назначенный управлять новыми созданными подразделениями способен не ухудшить, а улучшить ситуацию в вузе?
• уместно ли ликвидировать те подразделения вуза, которые и без преобразований являются сильными стратегическими активами вуза?

P.S. Это всё - теория. А какова практика и как фактически проводится реорганизация вуза? Например, какими способами и какими методами проводится сейчас «реорганизация» в Сыктывкарском государственном университете? И, главное, к чему она приведёт в среднесрочной (1,5 - 2 года) и относительно долгосрочной (3 - 5 лет) перспективе? На эти и другие вопросы (о том, что же действительно сейчас происходит в университете) я в скором времени постараюсь дать ответы, которые, скажем так, наверно, будут несколько отличаться от официальных.

Лекция основана на информации из открытых источников сети интернет, классических учебников по теории организаций и преобразований (изменений), а также на некоторых теоретико-практических соображениях автора блога, который имеет большой опыт работы в различных сегментах управленческих звеньев высшего учбеного заведения.